День пролетел незаметно. Ульяна побывала на занятиях в институте, зашла в 
книжный магазин, купила Шульгина, поболтала с подружками о кино, о моде и 
прочих премудрых вещах и начала дома собираться на встречу с Парамоновым. 
Однако все повернулось иначе. В начале седьмого Ульяна внезапно почувствовала 
толчок сердца, неясное давление на психику, будто в спину ей посмотрел колдун, 
владеющий техникой раппорта, и тотчас же запел на пять нот входной звонок.
Замерев, Ульяна ждала в своей комнате, прислушиваясь к тихому разговору в 
передней. Затем раздался певучий говорок Анны Павловны:
– Уля, это к тебе.
Ульяна вышла в прихожую и буквально споткнулась о светящийся ледяной голубизной 
взгляд молодого человека, того самого, что приснился ей в недавнем сне! Взгляд 
этот выразил многое, в том числе терпение, необидную иронию и взыскательную 
оценку, и Уля почему-то вспыхнула, вдруг сообразив, что оценка не столь 
положительна, сколько было ее мнение о себе. Матвей же, со своей стороны (это 
был он) ждущий встречи с понятным нетерпением и волнением, вдруг успокоился 
(что отразилось во взгляде и было воспринято девушкой). Перед ним стояла Уля 
Митина, Посвященная I ступени Внутреннего Круга, еще не ставшая авешей Светлены 
и не получившая от нее отпечатка внутреннего света, тех черт личности и 
магического влечения, которые были свойственны спутнице инфарха – его второму 
«я» по сути. Девушка была, бесспорно, красива, однако перестала волновать 
Соболева, как в прошлые времена.
– Добрый вечер, – поклонился Матвей, проницательно глядя в глаза Ульяны. – Я 
Матвей Соболев, де-факто – Посвященный II ступени Внутреннего Круга, де-юре – 
еще только ученик на Пути в Круг.
Изумление, проступившее в глазах девушки, было столь красноречивым и 
естественным, что Матвей невольно улыбнулся, отчего его лицо словно засветилось 
изнутри.
– Я знаю вас уже два года, а также ваших друзей: Ивана Терентьевича Парамонова 
и Вахида Тожиевича Самандара. Но об этом мы еще поговорим, если вы меня, 
конечно, впустите. Или вы собрались куда-то? Уж не на встречу ли с Иваном 
Терентьевичем?
Ульяна, пораженная проницательностью гостя, только кивнула.
– Отлично. Тогда я с вами. Позволите?
Ульяна снова кивнула, потом рассердилась на свою заторможенность, покраснела, 
оценив красноречивый взгляд Соболева, брошенный на ее ноги, – одета она была в 
стиле оsе – в мини-юбку с цветами, с глубокими «сексуальными» разрезами по 
бокам, и в блузку с вышивкой, подчеркивающую форму высокой груди, – позвала 
хозяйку:
– Теть Ань, мы ушли.
– А с Богом, мои дорогие, – проговорила Анна Павловна, просеменив из кухни в 
прихожую. – Возвращайтесь в любое время, вкусным чаем напою, с чабрецом и 
шиповником.
Во дворе на молодую пару обратили внимание сидящие у детской площадки пожилые 
женщины и старушки, и Ульяна с улыбкой кивнула на них, вдруг приходя в хорошее 
настроение:
– Будет о чем посудачить. Ко мне часто однокурсники забегают, Иван Терентьевич 
заходит да Самандар изредка приезжает, а теперь вы появились.
– Меня они не запомнят, – серьезно ответил Матвей, усаживая спутницу в салон 
«Таврии». – Я умею отводить глаза.
Вскоре они вышли из машины у кафе «Салтыков-Щедрин» на улице Воропаева, где 
ждал Ульяну Иван Терентьевич Парамонов, известный психотерапевт и целитель, 
Посвященный I ступени Внутреннего Круга, проживший на свете больше девяноста 
лет, но выглядевший всего на сорок пять. Впрочем, Ульяна Митина тоже имела 
далеко не девичий возраст – тридцать четыре года, однако выглядела 
восемнадцатилетней студенткой.
Мужчины некоторое время рассматривали друг друга, представленные девушкой, 
затем Парамонов первым подал руку, как бы демонстрируя доверие и отсутствие 
дурных намерений. Он пробовал пробить пси-блок Соболева, прощупать его мысли и 
повлиять на настроение, но усилия его не увенчались успехом. К тому же ему 
внезапно показалось, что он действительно знает этого поджарого, высокого, 
голубоглазого, ощутимо сильного человека давно, еще до появления его во сне.
– Уля, вы рассказали ему сон?
– Не успела, – виновато оглянулась на Парамонова Ульяна.
– Прошлой ночью мы с ней одновременно видели один и тот же сон. – Иван 
Терентьевич пропустил девушку вперед, и они вошли в кафе. – Главным действующим 
лицом сна были вы. Вероятно, мы с Улей стали перцепиентами «темной передачи». 
Ваших рук дело?
– Нет, – покачал головой Матвей. – Но я, кажется, знаю, кто вас предупредил о 
моем появлении.
Они выбрали столик в углу зала, за фикусом в кадке, заказали ужин, и Матвей 
оглядел обращенные к нему серьезные лица Посвященных.
– Возможно, многое из того, что вы сейчас услышите, вам известно, многое 
покажется если и не бредом, то выдумкой, но постарайтесь отнестись ко всему с 
должным вниманием. А начну я издалека…
И Матвей принялся за пересказ истории со «Смершем-2», перехватчиком и 
разборками третьего уровня между силами, вполне способными развалить мир 
«запрещенной реальности», превратить ее в «реальность несуществующую».
Рассказ длился более двух часов, за это время они неторопливо поужинали и 
дважды заказывали кофе. По лицам собеседников трудно было судить об их 
переживаниях, однако Матвей понимал, что они чувствуют, и в глубине души