только вы воспользуетесь тхабсом, вами займутся иерархи. Вы станете нужны всем, 
даже Аморфам.
– А Безусловно Первому? – невольно улыбнулся Матвей, почувствовав внезапное 
облегчение: паучок перестал бегать под черепом и унес с собой эйфорический дым 
собственной – Матвея – исключительности и вседозволенности.
– Может быть, и ему тоже, – улыбнулся Хранитель, и его не стало.
Матвей и Кристина смотрели на то место, где он сидел, и молчали, пока не 
вспомнили, где находятся.
– Ты все понял, быстро идущий? – серьезно сказала девушка. – Больше не будешь 
ошибаться?
– Обещаю перед тем, как сделать ошибку, предупредить тебя, – так же серьезно 
ответил Матвей и вдруг застыл, прислушиваясь к себе. Замерла и Кристина, поймав 
ментальный сигнал. Затем, не сговариваясь, они вскочили, забрали сумки и 
выбежали из квартиры, оставив ее открытой. Оба приняли вызов Горшина, который 
можно было выразить словами: «На нас напали! Идите на помощь!»
Глава 40
ПЕРЕХОД ГРАНИЦЫ
Человеческая природа, вобравшая все негативные стороны психики Инсектов, 
склонна толкать человека на удивительные поступки, стоящие на противоположных 
полюсах морально-этического кодекса, – от убийства ближнего из-за куска хлеба 
до самопожертвования. И даже лучшие из людей совершают ошибки, которым нет 
объяснений, кроме все тех же загадочных толкований: такова природа человека.
Не сильно отличались от других людей в этом смысле и люди Круга, проповедующие 
принцип интеллектуальной чистоты и одновременно не способные изменить или 
полностью нейтрализовать свою эмоциональную сферу. Поэтому ничего удивительного 
в действиях кардиналов Союза Девяти, созванных Бабуу-Сэнгэ на Сход, не было, 
когда некоторые из них, знавшие причину созыва, решили отличиться и захватить 
перед Сходом строптивого смертного по имени Матвей Соболев и его друзей. Они 
были так уверены в своих силах, что предупреждать координатора не стали. Этими 
кардиналами были Кирилл Данилович Головань – заместитель директора 
Международного института стратегических исследований, Виктор Викторович Мурашов 
– секретарь Совета безопасности, Дмитрий Феоктистович Блохинцев – 
член-корреспондент Академии наук и Везирхан Шароев – президент Ичкерии, 
прибывший в столицу России инкогнито с целью отомстить. Именно он и убедил 
кардиналов начать акцию раньше, преисполненный «святого гнева» на человека, 
посмевшего поднять на него руку.
Столкновение Рыкова с Посвященными у Таганского парка позволило кардиналам 
засечь «объекты воздействия» и проследить их путь до Строгина. После чего они с 
помощью своих манипулов перекрыли подходы к дому, в котором скрылись трое 
Посвященных и профессионал спецназа Василий Балуев, к которому Шароев имел не 
меньше претензий, чем к Соболеву, и ровно в тринадцать ноль-ноль по московскому 
времени собрались у ворот Троице-Лыковского кладбища. Везирхан Шароев порывался 
первым броситься на штурм квартиры, в которой укрылись Посвященные, но Мурашов 
посоветовал ему «не гнать лошадей». Первыми должны были пойти в атаку 
зомби-солдаты личного манипула Блохинцева, задача которых была отвлечь внимание 
противника, заставить его увязнуть в бою, вынудить раскрыться и отступить. Лишь 
после этого в схватку должны были вступить сами кардиналы, видевшие в 
предстоящем деле хорошее развлечение и ради этого готовые блеснуть друг перед 
другом своей силой и удалью.
Однако открытого боя не получилось. Посвященные быстро разобрались в обстановке,
 соединенными усилиями перепрограммировали людей Блохинцева, и те открывать 
огонь и врываться в квартиру не стали. Дмитрию Феоктистовичу пришлось возиться 
с ними, чтобы снова взять под свой контроль и послать в атаку. И снова 
Посвященным удалось повернуть сознание зомби-атакующих на сто восемьдесят 
градусов, заставить их выйти из дома и напасть на своих же союзников.
Блохинцев в ярости «сжег» мозг командира манипула и повел своих боевиков в 
атаку сам. Он дошел до двери квартиры, но вынужден был остановиться. 
Пси-заслоны Посвященных оказались более крепкими, чем он думал, а острые 
ментальные выпады отступника Горшина иногда пробивали собственную защиту 
Дмитрия Феоктистовича. Пришлось отступить. При этом он попытался прощупать 
мысленные объемы всех, кто находился в доме, чтобы выяснить количество 
защитников, но это Блохинцев выяснить не смог. А так как он мысли не допускал, 
что его, Посвященного II ступени, могли остановить всего трое Посвященных I 
ступени, Дмитрий Феоктистович сделал вывод, что группа Соболева находится в 
полном составе.
– Их всего четверо, – презрительно скривил губы Шароев, – и уровень магического 
манипулирования каждого на порядок ниже нашего. Чего вы осторожничаете? Соболев 
еще не аватара, а всего лишь кандидат… хотя я в это не верю. Я уделал его дома 
свободно. – Президент Чечни не стал добавлять, что в момент, когда он 
«уделывал» Соболева, он был авешей пентарха Удди. – Что может сделать нам 
непосвященный? Ничего! Надо действовать проще.
– Простое решение, как правило, ошибочно, – веско заметил Головань. – Если бы 
мы вынудили их отступить, выйти из квартиры, задача перехвата намного 
упростилась бы.
– Что ты предлагаешь? – бросил недовольный своей пассивностью Мурашов.
– Дать пару залпов из гранатометов по окнам квартиры. Не думаю, что нашим 
приятелям удастся выдержать такую плотность огня. Они наверняка побегут из дома.
 Тут мы их и перехватим.
– На взрывы съедутся все местные бригады ОМОНа и милиция.
– Пока съедутся, мы уже будем далеко отсюда.