Некоторое время ехали молча. Потом Вася глубоко вздохнул, расслабился, вздохнул 
еще раз, уже свободней.
– В качестве наживки, говоришь? Ну, майор, радуйся, ты меня достал!
Парамонов, сидевший сзади, усмехнулся. Судя по тону Балуева, майору Ибрагимову 
радость в будущем не светила.
– Интересно, каким образом Ибрагимову, если только это был он, удалось выяснить 
адрес Соболева?
– Компьютерная база ФСБ отпадает, – сказал Тарас. – Сведения об агентах класса 
«абсолют» и «супер» в базу данных не заносятся. Есть только один источник 
информации о Соболеве…
– Непосредственный руководитель, – закончил Иван Терентьевич.
– Вы хотите сказать… – начал Василий.
– Ибрагимов добрался до руководства «Смерша».
Урча мощным мотором, машина въехала во двор дома Горшина, остановилась. Мужчины,
 почти невидимые в темноте, смотрели друг на друга и молчали.
– Где же Соболев? – пробормотал Василий спустя минуту.
– Это знает лишь Хранитель, – тихо ответил Парамонов.
Глава 32
ШТУРМ ГЕНЕРАЛЬСКОЙ ДАЧИ
Если первый вызов в «Белый дом» не вызвал у директора ФСБ почти никаких 
отрицательных эмоций, то второй пробудил мрачные предчувствия. Слишком много 
неприятностей свалилось на голову Владимира Алексеевича за последние полторы 
недели, чтобы он мог надеяться на приятную встречу с премьером.
Так оно и получилось. Глава правительства был угрюм, озабочен, разгневан и не 
выбирал выражений в беседе с Бондарем, которому успел доверить немало тайн 
властного двора.
– Что у вас там происходит? – бросил он Владимиру Алексеевичу, когда тот вошел 
в кабинет, прождав полчаса в приемной. – Пять убийств за неделю! И кого убивают 
– полковников и генералов военной контрразведки! Чем вы там занимаетесь, 
генерал?! Почему не наведете порядок?
– Мы наводим… – пробормотал вспотевший Бондарь.
– Значит, убийство начальника военной контрразведки генерала Дикого, и где – в 
больнице вашего ведомства! – называется наведением порядка?!
– Его убили «чистильщики»…
– Бросьте! – пренебрежительно махнул рукой премьер. – «Чистилище» не сует нос в 
дела спецслужб… пока, во всяком случае. Дикого убили ваши люди за то, что он 
влез в расследование деятельности Ельшина. Не будете отрицать?
Владимир Алексеевич отвел глаза, признаваясь в душе, что премьер имеет свои 
каналы сбора информации в органах, не подконтрольные никому.
– Кстати, – пригладив соломенный чуб, продолжал глава правительства, молодой, 
энергичный, целеустремленный, умевший видеть так далеко вперед, что ради 
карьеры два года назад даже развелся с женой – дочерью бывшего президента, – 
почему ваш Ельшин, скомпрометировавший службу так, что дальше некуда, этот 
плевок в лицо обществу, до сих пор на свободе?
– Мы проверяем…
– Какие, к черту, проверки! У вас же в руках бомба замедленного действия, а вы 
ждете, когда она взорвется! Немедленно изолируйте генерала… – Премьер швырнул 
на стол неработающую зажигалку, достал другую, золотую, закурил, – но было бы 
лучше для нас всех, если бы он исчез. – Премьер выпустил струю дыма. – Или, 
скажем, был убит при попытке задержания.
– Понимаю, – пробормотал Владимир Алексеевич, не решаясь вытереть пот с лица.
Премьер-министр посмотрел на него прищурясь, усмехнулся, пуская новую струю 
дыма. Курил он неумело, да и не мужские сигареты – ментоловые «Галуаз», но этот 
факт ничего не говорил о его характере.
– Ельшин слишком много знает, не так ли, Владимир Алексеевич? И повязан с 
такими людьми, что если начнет говорить…
– Понимаю, – снова выдохнул Бондарь.
– Вот и отлично. Действуйте, генерал. Нам ни к чему раздувать пожар в 
собственном доме. Сгорит дом – на нас повесят всех собак, не отмоешься. Тушите 
пожар и как можно скорей.
– Президент в курсе?
– Президент будет знать то, что мы ему скажем.
– А генпрокурор?
– Санкцию на арест Генриха Герхардовича получите через час. Идите.
Директор ФСБ кивнул, неловко повернулся, зацепившись за ковер, и вышел. Пот со 
лба он вытер только в машине.
Приехав к себе, Владимир Алексеевич хватанул полстакана украинской горилки с 
перцем, которую ему презентовали киевские коллеги во время визита, закусил 
соленым огурцом, банка с которыми всегда стояла в холодильнике, и вызвал 
Первухина.
Начальник Управления спецопераций явился через час, найденный секретарем 
директора в клубе «У Шварценеггера», где он общался с друзьями.
– Туши пожар, генерал, – сказал Бондарь, закуривая сигару, запах которой всегда 
ассоциировался Первухиным со скотным двором.
– Что? – не понял он.
– Готовь операцию по захвату Генриха. И всех остальных его помощников, 
выявленных в ходе расследования. Но… – Владимир Алексеевич поднял на Первухина 
заблестевшие глаза. – Генрих должен быть задержан… мертвым. Соображаешь?
Первухин выдержал взгляд директора, вполне понимая, что того загнали в угол 
люди более высокой политики и иных возможностей.