«Если он доберется до «Иглы» – мы пропали!» – всплыла вдруг в звенящей пустой 
голове Васи чья-то – не его! – мысль. Затем вспыхнула другая: «Не вмешивайся, 
дурачок, пропадешь!»
Гул в голове, кружение, вспышки, волна боли в суставах по всему телу…
И снова: «Если он войдет в саркофаг и включит «Иглу Парабрахмы» – произойдет 
катастрофа!»
Вася отступил на подгибающихся ногах, не в силах терпеть боль. Удар по голове, 
искры в глазах, чей-то насмешливый голос: «Теперь ты знаешь, о чем пищат 
устрицы, когда их едят…» И тонкий-тонкий шепот на грани писка: «Ва-а-а-ся…» – 
голос Ульяны…
Голос Ульяны!
Вася ударил себя кулаком по губам, почувствовал соленый вкус крови, яростно 
тряхнул головой, освобождаясь от пут внушения, и послал свое непослушное тело 
навстречу целеустремленно двигавшемуся Соболеву, нанося ему в полную силу удар 
в грудь, с выплеском энергии космек, не осознавая, но инстинктивно делая 
единственно правильный выбор.
Ответный пси-удар превратил его в безвольную куклу, и исхода боя он уже не 
увидел, потеряв сознание, но именно в тот момент, когда пентарх Удди отвлекся 
на ответ атакующему в физическом плане, раздраженный препятствием, Посвященным 
удалось вклиниться в образовавшуюся «щель» в сознании Матвея-Удди, вцепиться в 
информационную структуру матрицы пентарха и нейтрализовать ее вспышкой энергии 
Эл.
Соболев упал вслед за Василием, сразу перестав светиться и потеряв сходство с 
«насекомодьяволом». Но и его противники не удержались на ногах, израсходовав 
все силы. Устояли только двое: Самандар, пришедший позже, да Кристина, с трудом 
доковылявшая до Матвея. Она склонилась над ним, села рядом, положив руку на 
голову и закрыв нестерпимо сверкавшие глаза. Тогда и Ульяна, не имея сил на то, 
чтобы встать, подползла к Балуеву и точно таким же движением положила руку ему 
на холодный лоб. Проговорила еле слышно:
– Помогите…
Иван Терентьевич, виновато улыбаясь, встал, подошел к ней, наклонился над телом 
Василия, но не удержался и сел рядом, прижал ладони к груди. Горшин, присевший 
на корточки, некоторое время смотрел на них, безмерно усталый и отрешенный, 
потом очнулся, подошел к Соболеву.
– Надеюсь, мы справились с ним. Как он?
– Сердце бьется, – глянула на Тараса снизу вверх Кристина. – Больше я ничего не 
знаю. Боюсь смотреть.
– Все будет хорошо, – раздался вдруг чей-то мягкий и одновременно звучный голос,
 и в зал царицы пчел вошел высокий старик в сером плаще с откинутым капюшоном.
 – Мы победили. А теперь немедленно уходите. Все.
– Кто вы? – сдвинул брови Горшин.
– Я Хранитель этого МИРа, можете называть меня Матфеем.
– Почему мы должны уходить?
– Всплеск Сил уровня Эл и Элохим Гибор не может быть пропущен ни наблюдателями 
Круга, ни кардиналами Союза, ни иерархами. Здесь вас не должен видеть никто. 
Уходите.
– Но Соболев…
– Оставьте его. Он нуждается в особом уходе. Я позабочусь.
– Я останусь с ним, – твердо заявила Кристина.
Хранитель посмотрел на нее внимательно, едва заметно улыбнулся.
– Хорошо, оставайтесь. Остальные – наверх!
Горшин и Парамонов переглянулись.
– Что с ним? – указал глазами на Балуева Тарас.
– Сейчас придет в себя, хотя досталось ему крепко. Не понимаю, как он выдержал 
прямую атаку! Как будто специально тренировался капсулировать свою «И».
Василий пошевелился, со стоном открыл глаза.
– Где… я?
– В гостях у пчелиной царицы. – Ульяна поцеловала его в подбородок, помогла 
приподняться. – Вставай, герой. Пора домой. Видишь – даже стихами заговорила.
Иван Терентьевич подставил Васе плечо, помог встать на ноги и повел к выходу из 
зала. Проходя мимо Соболева, Вася задержался, глаза его окончательно 
прояснились.
– Он… жив?
– Живой, – улыбнулась через силу Кристина. – Идите, мы догоним.
Поддерживаемый с двух сторон, Василий вышел из зала через «центральный» тоннель,
 в котором уже скрылся Самандар. Оттуда прилетел голос Ульяны: «Балуев, 
признайся, ты случайно не авеша иерарха? Ты же отбил мощнейший выпад Силы 
Элохим Гибор…» – и все стихло.
Матфей проводил уходящих взглядом, подошел ближе к лежащему Соболеву и стал 
смотреть на него, пока тот не открыл глаза.
– Он чист, – сказал Хранитель. – Шактипат состоялся. Вам удалось 
дезинтегрировать наведенные Удди структуры. Но избравший Путь Избегающего 
Опасности не должен ошибаться, слишком велика цена.
– Спасибо… вам, – прошептала Кристина, глотая скатившуюся по щеке слезу. – Я 
думала, что мы его потеряем… что он станет… хорошо, что все позади.
– Не все, – покачал головой Матфей. – Вам еще не раз предстоит напрягать все 
силы и страдать, чтобы взломать дверь, ведущую в царство недостижимого.
– Я знаю… поэтому я с ним.
– Возьмитесь за его руки.
Кристина послушно сжала руки Соболева, Матфей коснулся своими ее плеч, и все