Горшин и Парамонов уже спустились в колодец, стены которого были сложены из все 
тех же «крыльев», отсвечивающих бронзовой зеленью.
Вниз вели не скобы, а штыри из материала, похожего на фарфор, шершавые и теплые 
на ощупь. Спускаться по ним было легко, вскоре отряд преодолел около полусотни 
метров, пока не очутился в небольшом зале с каменными, грубо обработанными 
стенами. На всем протяжении спуска воздух в колодце был достаточно сух и свеж, 
из чего Вася сделал заключение, что тот, кто проделал ход, позаботился и о 
вентиляции.
– Соболев пойдет этим же путем? – спросил Вася, посторонившись, чтобы 
пропустить Ульяну. – Или есть другой путь?
– Хранители наверняка знают и другой, – сказал Иван Терентьевич, – но открыли 
только этот.
– А если Соболев унюхает, что мы прошли до него?
– Я «замела» следы, – успокоила Балуева Ульяна. – Он, конечно, почувствует, что 
кто-то проходил, но не сможет опознать.
– Долго нам еще спускаться?
– МИР уже близко. А ты хорошо представляешь, что ожидаешь увидеть? – 
полюбопытствовал Тарас.
– В общем-то… не совсем, – смешался Василий. – Но из рассказа Соболева все же 
вырисовывается нечто вроде старинного замка.
Посвященные обменялись веселыми взглядами, впрочем, не задевшими Васиных чувств,
 и Горшин скомандовал:
– Поехали!
В то же мгновение пол искусственной пещеры провалился под ними, вернее, просто 
исчез, и люди посыпались вниз, в распахнувшуюся темную пропасть. Падение, 
однако, длилось недолго. Ноги Васи, а затем и седалище коснулись гладкой и 
скользкой поверхности какого-то круглого желоба, и он заскользил по нему вниз с 
головокружительной быстротой, сначала пытаясь удержаться – чисто рефлекторно, 
потом бросил эти попытки, обнаружив, что Ульяна скользит рядом, прижатая к нему 
закруглением желоба. Естественно, ему ничего не оставалось делать, как обнять 
девушку, чтобы предохранить от столкновения с возможными препятствиями. Так они 
и вылетели в гигантский зал МИРа, обнявшись, где нашли-таки препятствие, 
оказавшееся Иваном Терентьевичем.
Вскочив, Вася помог встать Ульяне и, открыв рот, уставился на грандиозное 
сооружение в центре зала, источавшее тусклое желто-медовое свечение.
Высота сооружения достигала метров ста (пещера была еще выше!), и больше всего 
оно напоминало колоссальную сосновую шишку с раскрытыми чешуями, выплавленную 
то ли из стекла, то ли из янтаря. Но форма шишки не довлела над этим чудом 
природы, созданным разумными Инсектами миллионы лет назад, оно было гораздо 
сложней и гармоничней. Каждая чешуйка шишки состояла из множества более мелких 
чешуй, создающих впечатление шерстистости и мягкости, основания чешуй 
собирались в складки, пронизанные шестигранными порами, а все вместе создавало 
ощущение такой гармонии и эстетического восторга, что невозможно было оторвать 
от сооружения глаз.
– МИР галиктов, – негромко сказал Иван Терентьевич, тоже зачарованный видом 
замка Инсектов, – разумных пчел. Такой я вижу впервые.
– Я тоже, – прошептала Ульяна, дотронулась до замершего Васи. – Ну, как тебе 
замок?
Василий не ответил, поглощенный созерцанием «гнезда» разумных пчел, бережно 
сохраненного иерархами Круга.
– Идите сюда, – раздался гулкий, сопровождаемый эхом голос Тараса. Он был 
единственным, кто не увлекся разглядыванием творения древних насекомых.
– Очнись, Балуев, – толкнула Ульяна Васю в плечо. – Еще успеешь налюбоваться.
С трудом сбросив оцепенение, заставив себя оторваться от диковинного зрелища, 
Василий поспешил за спутниками, собравшимися у шестиугольной дыры входа в 
основании «гнезда», через которую в него свободно мог въехать трейлер.
– Это не пустой МИР, – сказал необычно напряженный и сосредоточенный Горшин, – 
он полон Великих Вещей Инсектов. Во всяком случае, «саркофаг» матки-царицы 
галиктов и пчелиный вариант «Иглы Парабрахмы» в нем имеются. Я даже не понимаю, 
почему Хранители согласились разблокировать вход именно в этот МИР.
– Значит, у них были свои расчеты, – резонно заметил Вася, затем посмотрел на 
Ульяну и признался: – До сих пор голова кругом! Действительно, я представить не 
мог такую… такую величавую красоту! Кстати, кто-нибудь знает, как мы будем 
выбираться отсюда? По этому скользкому желобу взобраться наверх невозможно.
– Выберемся, – обнадежил его Иван Терентьевич.
– Вполне оптимистическое утверждение, – кивнул Вася. – Ну а что мы будем делать 
теперь?
– Ждать, – сказал Тарас. – Соболев наверняка захочет взглянуть на трон царицы 
галиктов, вот там, в «царском тронном» зале, мы и будем его стеречь.
Повернувшись, Горшин первым направился в глубь замка галиктов.
Ориентироваться внутри «гнезда» разумных пчел было довольно легко, в 
большинстве своем его ходы закручивались спиралями вокруг центральной оси 
коридоров и вели в зал, где некогда обитала царица-матка, управляющая 
деятельностью семейства. Стены здания светились везде одинаково и, хотя не 
рассеивали мрак, все же давали достаточно света, чтобы не спотыкаться о выступы 
пола и не цепляться за ребра стен. Единственное, что мешало идти быстро, – 
закругление пола: коридоры здесь в сечении были шестиугольными или овальными.
Через четверть часа ход вывел группу в тронный зал дворца галиктов, и Вася 
снова остановился, пораженный гигантским помещением необычной – яйцеобразной – 
формы, стены которого представляли собой сложные лепестковые и чешуйчатые