начальник Управления «Т» несколько ожил.
– Бери команду и езжай в Рязань. Задержишь там двух гражданских, они каким-то 
образом оказались в списке вместе с нашими парнями. Парамонов и Митина. 
Привезешь их сюда, живыми. – Ельшин поднял на майора остекленевшие глаза. – 
Живыми, понял? Я хочу выяснить, почему они фигурируют в этом проклятом списке. 
Ступай.
– Я хотел закончить сегодня с людьми Первухина.
– Позже. Я дам команду. Наблюдение с него сними.
– Но мы еще не вышли через него на Балуева. На квартире капитана нет и, похоже, 
не будет, скрылся.
– Оставь группу, может, появится. Первухина отпусти, пусть генерал отдохнет 
некоторое время.
– Есть, – безразличным тоном сказал Ибрагимов. – Все?
– Пока все, иди.
Майор вышел. Ельшин посидел немного в расслабленной позе и в три глотка осушил 
бутылку.
* * *
Напрягаясь так, что, казалось, вот-вот лопнут мышцы ног, и чувствуя, что не 
успевает, Тарас рванулся сквозь туго свистнувший воздух каминного зала к двум 
фигурам в коричневых плащах, нависшим над полураздетой женщиной в белом 
разорванном платье, но рука одного из убийц уже опустилась, вонзая в грудь 
женщины тускло сверкнувший кинжал, Тарас закричал… и проснулся от крика.
Подхватился, сел на кровати, глядя перед собой расширенными побелевшими глазами,
 упал навзничь обратно на постель. Припомнил лицо Елинавы, ее улыбку, мягкий, 
певучий говор и звонкий смех. Руки сами собой сжались в кулаки, но он заставил 
их разжаться и привычно нырнул в родник успокаивающей медитации, уже через 
минуту почувствовав себя лучше.
Сон, где Елинаву убивали наемники польского шляхтича Чемпуровского, которому 
она приглянулась во время посольского обмена в Грюнвальде – Горшин тогда служил 
начальником дружины русского посла Млынова, – уже давно не тревожил Тараса, так 
и не забывшего жену, и факт повторения сна говорил о каких-то грядущих 
переменах.
В действительности Елинаву убили в отсутствие Горшина, предварительно 
поиздевавшись над юной беременной женщиной в лесу, возле немецкой деревушки 
Фёльдберг, куда ее увезли слуги шляхтича. Почему во сне это действие 
происходило в каминном зале родового замка Чемпуровских, Тарас понять не мог до 
сих пор. Да, он потом нашел убийц и насильников, всех шестерых, и убил их в 
короткой и беспощадной сече, догнал и самого шляхтича – на границе немецких и 
польских земель, которую так и не пересек больше своевольный потомок князя 
Свицкого, но одного сделать не мог – найти и уничтожить Монарха Тьмы, чьим 
авешей был тогда Чемпуровский…
Достигнув внутреннего сосредоточения, Тарас «перенес» сознание в 
психофизический центр (хара – по терминологии восточных школ психотренинга) и 
обрел необычное состояние: тело как бы растворилось в воздухе, а сознание 
приобрело «вес», как бы окаменело и растеклось до пределов видимости гигантским 
лавовым полем. Затем стремительно понеслись мимо «пейзажи» чувственных озарений,
 которые трудно было описать словами: осознание бренности тела, иллюзорности 
жизни, собственной ничтожности по сравнению с пространством и одновременно 
огромности мира, осознание времени как бездны, тождества себя с другими, 
множественности проявлений реальности и, наконец, осознание Великой Пустоты… 
Сознание Тараса вошло в эту Пустоту и растворилось в ней. Тарас Витальевич 
Горшин, человек Внутреннего Круга и потому не совсем человек, наказанный 
старейшинами Круга за фанатическую приверженность идее мести, вышел в особое 
информационное поле мироздания, имеющее разные названия, известное 
исследователям эзотерического наследия древних цивилизаций под термином 
«астрал».
Человек – переходное звено от биологического к энергетическому плану жизни, и 
Внутренний Круг человечества давно перешел на этот уровень, но Тарас еще не 
достиг порога зрелости, позволяющего владеть колоссальной энергией и запасами 
информации в полной мере, а после его «акта непослушания» это стало и вовсе 
проблематично. Путь, на который он встал, по мнению иерархов, вел в никуда, в 
тупик, и чтобы выбраться из этого тупика, следовало начать цикл жизни с нуля.
Тарас напрягся, удерживая с помощью бонно[31] концентрацию «И» – разума-воли на 
грани взрыва, и получил в ответ удивительный «тюльпан» 
видений-ощущений-озарений, потрясших его глубиной и яркостью. К сожалению, 
человеческий язык иероглифичен и способен передать лишь до предела упрощенные 
понятия, общение на этом уровне возможно лишь о вещах, всем известных. 
Рассказать, что чувствовал и видел Горшин, он бы не смог.
Однако удержаться в состоянии пси-резонанса ему на этот раз не помогла даже 
концентрация «И». Показалось вдруг, что в него вцепилась какая-то злобная 
бестия и до боли сжала голову! Едва не потеряв власть над сознанием, он усилил 
блок и спустя мгновение понял, в чем дело, но от «бестии» – чьей-то программы 
психовоздействия, настроенной на его личностные характеристики, – отстроиться 
сразу не смог. Понадобилось изматывающее душу маневрирование уровнями сознания 
и переход на другую частоту психического состояния, прежде чем ему удалось 
сбросить с себя «кусачую тварь» и «с высоты» нового уровня разглядеть ее.
Поначалу, в момент схватки, он подумал было, что сработал какой-то новый 
механизм, изгоняющий отступника из всех энергоинформационных полей Земли, в том 
числе и из астрала, разработанный иерархами Круга, теперь же ему открылась 
иезуитская подоплека программы: это была умело рассчитанная и запущенная в