Никифорович?
– Над чем вы работаете…
– Ах, ну да, вы спросили… Это не очень интересно для неспециалиста. Я исследую 
воздействие фохата на метрику пространства.
– Фохат… э-э, это из индийских эзотерических…
– Тексты Веданты. Фохат в них понимается как универсальный движущий принцип, 
всемирная жизненная сила. Безусловно Первый реализовал его сначала в Аморфах… 
ну, и так далее.
– Я читал, что прежде всего сущего была Калаханса, Птица вне пространства и 
времени.
– Это и есть Безусловно Первый, Творец, понимаемый древними йогами как 
символическая птица, Брама, роняющая яйцо в Хаос, который и превратился во 
Вселенную. Таким образом, Тьма Хаоса есть лишь средство для мысленного 
творчества, а не изначальное зло, иерархия темных неструктур. Наша Вселенная 
была образована по принципу образования любых сложных систем, дихотомически, с 
заданным вектором предпочтения «лучше-хуже». То есть «добро» и «зло» в ней 
являются самостоятельными образованиями и через посредника между информационным 
и вещественным мирами могут влиять на вещественные объекты.
– Вы хотите сказать, что зло – изначальное состояние мира?
– Добро и зло как две категории предпочтения, не более того. Это уже люди 
сделали их конкретными, насыщенными эмоционально. Так что, увы, мой друг, зло 
вечно! И поединки с ним – это срок, потерянный для созидания, истинного 
творчества. Отвечая на ваш вопрос, я мог бы сразу сказать, что занимаюсь 
проблемами высшего творчества, но тогда вам пришлось бы задавать мне кучу 
дополнительных вопросов.
Парамонов рассмеялся, увлекая Васю за собой.
– Пойдемте, скоро обед. Вахид готовит плов, а повар он прекрасный.
– Скажите, Иван Терентьевич… недавно мне довелось узнать о существовании Знаний 
Бездн… якобы это сведения, оставленные Безусловно Первым, обладающие огромной 
силой. Тот, кто завладеет ими, будет всемогущ. Это правда?
– Как вам сказать… – Иван Терентьевич неторопливо побрел по лесу, сшибая 
прутиком головы мухоморов. – С одной стороны, Знания Бездн – это отпечатки 
событий начала Времен на эфирном теле Вселенной, с другой – Нечто, никогда не 
переводимое на язык Ответа… но способное повлечь очень серьезные и пагубные 
последствия для всей реальности, особенно изменением мировоззрений. Ибо в 
Знаниях Бездн помимо Сил Бога, как принято говорить, сосредоточены все 
разрушительные демоны человеческих страстей. Овладев Знаниями, человек 
приобретет не просто красоту, милосердие, понимание, мудрость, но – Дьявольское 
Милосердие, Дьявольскую Жестокость, Дьявольскую Мудрость… понимаете? А 
Дьявольская Жестокость, между прочим, во сто крат превосходит человеческую.
– Понимаю, – пробормотал Василий. – А от кого зависит, что именно приобретет 
владелец Знаний? Разве не от его воли?
– От воли – нет, от духовного потенциала. – Парамонов помолчал немного. – Да и 
то не всегда.
– А что за Силы Бога кроются в Знаниях?
– Это трудно объяснить словами, разве если призвать на помощь теории древних 
мудрецов и святых, зашифровавших свои знания в текстах учений: Гермеса, Иисуса, 
Моисея, апостолов Петра и Павла. В каббале тоже есть упоминание о Силах Бога…
– Кажется, припоминаю: первая Сила Бога – Эхейх, то есть – Я Есмь! Вторая 
– Иегова, Сущность Бытия… По-моему, этих сил всего семь…
– Люди Внутреннего Круга владеют двумя первыми, Хранители – тремя-четырьмя, 
иерархи – не менее чем пятью. Полным набором – разве что Аморфы, да и то я не 
уверен. Друг мой, это не тема для философских бесед. Недаром говорится: не 
поминай имя Господа всуе…
Василий, собиравшийся задать еще несколько вопросов, прикусил язык.
Вечером Парамонов отозвал его в сторонку:
– Пройдемся, Василий Никифорович.
Василий, наметивший прогулку на лодке с Ульяной, с неуверенностью в душе догнал 
его на тропинке, огибавшей озеро со стороны крутого берега.
– Может быть, попозже поговорим?..
Впереди замаячила фигура человека, и Вася приумолк, понимая, что Парамонов не 
зря увел его от лагеря: это был Самандар. Не говоря ни слова, все трое отмахали 
с полкилометра и остановились у поваленного бурей дерева. Прислушались к звукам 
лесной жизни.
– Пора кое-что прояснить, судари мои, – сказал Парамонов. – Я недавно узнал о 
ваших контактах с господином Рыковым и хотел бы поговорить об этом.
Василий покосился на неподвижно стоявшего Самандара, однако в начинающихся 
сумерках нельзя было разглядеть выражения его глаз.
– Первое и главное: откажитесь от предложения. Оба! Вахид, я понимаю, соблазн 
велик. Стать одним из Девяти – это прецедент! Но Рыков не тот человек, который 
способен на широкий жест, филантропию и благодарность. Устранив Носового вашими 
руками, он возьмется за вас! Свидетели и исполнители всегда становятся лишними 
на «пиру жизни», а уж тем более для Неизвестных, желающих оставаться 
неизвестными и дальше. – Иван Терентьевич с силой потер ладонь о ладонь, и руки 
его засветились, облачко розоватого сияния вспорхнуло над ними, приобрело форму 
человеческой головы с острыми волчьими ушами, затем пролилось струйками света 
на землю.
– Рыков хочет занять место координатора Союза и ни перед чем не остановится. А 
ваша команда КОП, Василий Никифорович, – Парамонов повернулся к Василию, – не 
что иное, как подставка, на которую Рыков собирается свалить все грехи. Сам он