– лишь одна из версий о сущности времени.
– Но как же тогда… – Ошеломленный известием Матвей не сразу собрался с мыслями.
 – Выходит, все мои прежние походы в прошлое… фикция? Сны? Трансперсональные 
переживания? И изменить прошлое невозможно?
– Если бы это было возможно, иерархи давно сделали бы изменение, причем даже 
более жестоко, чем когда-то Монарх и вообще Аморфы. Нет, время – это Процесс, 
Движение, Делание, вспять его повернуть нельзя, примиритесь с этим.
– Да я и не собирался…
– Другое дело, что вы можете изменить Настоящее… и, соответственно, Будущее, 
как вы изволили выразиться, совершенно случайно, неосознанно, и вот за это на 
вас лежит колоссальная ответственность. На вашем месте я бы не брался за такую 
задачу.
– Но я в самом деле не… – Матвей с трудом сдержал свой растерянный лепет. – 
Извините, Хранитель. Я попытаюсь идти избранным Путем. Просто на меня давят…
– К сожалению, вы действительно стали пациенсом кардиналов Союза Девяти. 
Избегайте контактов с ними. В скором времени они попытаются запрограммировать 
вас с помощью известных вам суггесторов «удав».
– «Глушаков» я не боюсь.
– Доработка требуется незначительная, излучение «глушаков» будет модулироваться 
с помощью особых программ – кодонов, которые уже переправлены в наш мир из 
«розы реальностей».
– Но ведь «роза» отделена от нашей запрещенной реальности граничным 
потенциалом…
– Этот барьер не абсолютен. Позволю подсказать вам кое-что. Вы знаете, почему 
Перволюди строили свои сооружения в форме пирамид? Нет? Дело в том, что форма 
зданий и предметов играет в нашем мире огромную роль: она организует вакуум! 
Более всего структурируют полевую ситуацию пирамидальные сооружения, 
поляризующие вакуум, концентрирующие спин-торсионные поля. В принципе пирамиды 
– первые торсионные генераторы, воздействующие на сознание людей. Вот почему 
древние строили храмы с куполами и шпилями, мечети, часовни, церкви, 
пирамидальные и готические залы – для прямого воздействия на верующих, на 
психику людей. Так вот, на Земле и вне модулей иной реальности, оставленных 
Инсектами, существует по крайней мере три храма, образующих точки бифуркации.
– Простите, Хранитель, я не физик по образованию…
Матфей кивнул, не выражая своего превосходства или неодобрения ни единым жестом.

– В точках бифуркации все уровни реальности проявляются одновременно 
виртуальным образом. Они как бы «вморожены» в ткань Вселенной, в тело Земли, в 
недра других планет и звезд. Подчиняются они лишь полю сознания, торсионному 
полю, организованному определенным образом – в форме иглы.
– «Игла Парабрахмы», – медленно проговорил Матвей.
Хранитель улыбнулся, встал.
– Прощайте, Соболев. Мир висит над обрывом, решите для себя, где вы находитесь 
– над обрывом или под ним. Удач вам…
И Матфея не стало. Лишь над скамьей остался медленно тускнеющий отпечаток его 
мысленной сферы.
Матвей закрыл глаза, сосредоточиваясь на пространственном поиске, но ни в 
астрале, ни в ментоле не нашел отклика на свой зов. Хранитель ушел, искать его 
было бесполезно. И Матвей почувствовал вдруг такое безмерное одиночество и 
отчаяние, какое не испытывал даже после похорон деда.
Посидев еще с минуту, он проследил за муравьем, который наконец обошел преграду 
– ногу сидящего, встал и тихо направился через парк в сторону набережной 
Москвы-реки. Получив гораздо больше, чем надеялся, но потеряв поддержку того, 
на кого рассчитывал.
ФИЛОСОФСКИЕ БЕСЕДЫ НАКАНУНЕ МОРДОБОЯ
Никогда еще Василий не чувствовал себя так хорошо, как во время похода по рекам 
и озерам Мещеры.
Во-первых, рядом была любимая девушка, во-вторых, появилась уникальная 
возможность пообщаться с загадочными Посвященными, людьми Внутреннего Круга, 
в-третьих, можно было не думать о бытийных проблемах, наслаждаться тишиной 
природы и мечтать, как в юношеские годы.
В среду после часовых занятий со Стасом – мальчишка всерьез подавал большие 
надежды стать мастером боя уже через пару лет – Василий увлек Ивана 
Терентьевича на рыбалку и завел разговор о возможностях человеческого тела.
– Мне кое-что непонятно, – сказал он, когда рыбаки отплыли на лодке по протоке 
к небольшому озерцу в окружении сосен, осин и берез. – Каким образом люди стали 
четырехконечными существами? Ведь Монарх, когда экспериментировал с тараканами, 
оставил их шестилапыми. Да и Матвей говорил, что Перволюди, прямые потомки 
Блатгоптеров, были двуногими и четырехрукими.
– Монарх запустил особую генетическую программу, – ответил Парамонов, 
экипированный как завзятый рыбак: джинсовый костюм, накидка, кепка, высокие 
– выше колен – сапоги. – Рудименты, – продолжил он, – как-то: лишняя пара рук, 
некоторые отделы кишечника насекомых, сердечные надстройки, фасетчатые глаза – 
отмирали постепенно, в течение сотен поколений. Больше всего времени ушло на 
формирование человеческого мозга и черепа.
– Черепа? Но ведь это всего лишь… э-э… сосуд для хранения мозга. Горшок. Почему 
потребовалось много времени на его эволюцию?
Парамонов улыбнулся на слово «горшок».
– Функции человеческого черепа не только и не столько защита мозга от внешней 
среды, сколько защита Вселенной от человеческой мысли, могущей потрясти основы