событий и масштабом предложения.
– Все, что понадобится для блага государства. – Порученец Коржакова явно 
повторял чьи-то слова.
– Точнее.
Казах снова вгляделся в невозмутимое лицо собеседника, улыбнулся уже более 
человечно, хотя видно было, что техникой внутренней улыбки он не владеет.
– Офицер для особых поручений должен уметь делать все. – Он подчеркнул 
последнее слово. – Хотя ценится более всего умение держать язык за зубами. На 
размышления дается два дня. Если через два дня вы не позвоните вот по этому 
телефону в Москву, – незнакомец продиктовал номер, – мы будем знать, что вы 
отказались. Но лучше бы вы этого не делали, потому что… – Он не договорил – 
Василий, вдруг оказавшийся рядом, из немыслимого положения и в немыслимом темпе 
провел хоко-но кэри, от чего чужак нырнул под джип затылком вниз, успев 
сгруппироваться лишь в самый последний момент. Он спокойно вылез из-под машины, 
отряхнул костюм, заканчивая фразу:
–..налюбого крутого профи можно найти еще более крутого. – Пригладил волосы, 
глянул на хладнокровно ждущего продолжения Василия. – Или зомби-команду. Не так 
ли, мастер? До встречи в столице.
Он помог сесть в кабину пришедшему в себя наблюдателю, бросил туда же 
«дипломат» «СЭРа», покосился на задумчиво жующего травинку Котова.
– Надеюсь, вы не сильно травмировали моего второго наблюдателя? Это может 
негативно отразиться на вашей судьбе.
– Наша судьба – то гульба, то пальба, – пробормотал Вася, поворачиваясь к нему 
спиной.
ВЕЧЕР В КРУГУ ДРУЗЕЙ
В шесть часов вечера они с Натальей поехали надень рождения к ее друзьям, с 
которыми успел сдружиться и Василий. Компания была действительно веселая, 
добрая, неагрессивная, любившая розыгрыши и шутки, отдыхать с ними было легко и 
приятно.
Валентина Брускова, ближайшая подруга Натальи, снова рассмешила всех историей, 
которые вечно происходили с ней и с мужем. Одну из таких историй Василий помнил 
еще с прошлой встречи – рассказала ее не Валентина, а Наташа.
Произошла история во время празднования Восьмого марта.
Собралось на Восьмое марта на квартире у Брусковых человек десять, выпили, 
закусили, потанцевали, послушали анекдоты – муж Вали Алексей был мастак на это, 
снова выпили, а когда стали расходиться, из спальни в прихожую вдруг вышла с 
трагическим лицом Валентина, держа в вытянутой руке бюстгальтер, в чашки 
которого свободно уместилась бы мужская голова.
– Вот, полюбуйтесь! – голосом, соответствующим ее облику, изрекла Валентина. – 
Нашла за батареей отопления. Ну что мне с ним, моим суженым, делать? Как жить 
дальше? Посоветуйте.
Гости оторопели, переглядываясь, не зная, что сказать, – так убедительно было 
поведение хозяйки.
– Валь, что за шутки? – нашлась наконец одна из ее подруг, Ольга.
– Действительно, Брускова, – поддержала Ольгу Раиса, – любишь ты людей 
разыгрывать.
– Какие розыгрыши?! Какие шутки?! – повысила голос Валентина. – Первый раз, что 
ли? То трусы нахожу, то полотенце чужое, теперь вот это…
В прихожую выглянул Алексей, глянул на жену.
– Чего шумишь, гостей пугаешь? Что это у тебя в руке?
– Сам не видишь, что ли? – Лицо Валентины стало плаксивым, на глаза навернулись 
слезы. – Кто к тебе ходит, пока я на работе? Чей это бюстгальтер?!
– Да ты что, Валь? – забормотал изумленный Алексей. – Кто ко мне может ходить, 
да еще с такими… габаритами! Я ведь тоже целыми днями на работе. Может, твоя 
мама забыла?
– Вот и позвони, выясни, а я послушаю.
Растерянный Алексей оглядел притихших гостей, обреченно снял трубку, набрал 
номер:
– Вера Васильевна? Это я, Леша… вы у нас… э-э… извините, конечно… случайно свой 
бюстгальтер не оставили? Нет? Очень жаль!
Все молча смотрели на взмокшего Алексея, ожидая развязки сцены, и тут Валентина 
не выдержала, расхохоталась до слез. Выяснилось, что бюстгальтер был податен ей 
коллективом парикмахерской в качестве шутки…
– Что? – опомнился Василий, выплывая из глубин воспоминании, отреагировав на 
вопрос сидевшей слева Наташи.
– Что с тобой? – повторила вопрос девушка, которая всегда улавливала его 
состояние, хотя внешне он казался таким же, как всегда. Значит, все же следует 
держать себя плотнее, никто не должен видеть борьбы в его душе – его мучило 
предложение Коржакова.
– Все нормально, – ответил Вася, сжимая пальцы подруги, понимая, что все как 
раз ненормально. Однако и он не был виноват в том, что не может жить долго без 
круговорота друзей и врагов, без риска, взгляда или выстрела в спину, без 
волнений и тревог…
Расходиться начали в начале двенадцатого ночи, когда за стеной раздались звуки 
музыки и загалдели голоса. Лица Раисы и Виктора, у которых собралась компания, 
поскучнели.
– Опять… – со вздохом произнесла хозяйка. – Хорошо, что мама ночует у бабули.
– А в чем дело? – остановился у порога Василий.
– С месяц не можем жить спокойно. Наши соседи переехали в другой город, а на их 
место переселилась одна… мать-героиня! Каждый день пьянки да гульки, шум такой,