живущих в нашей реальности и в других – в соответствии с истиной. Ты же читал 
труды эзотериков, – не удержался от колкости Матвей. – Там по меньшей мере два 
десятка определений.
– Я хотел услышать, к какому склоняешься ты, – не моргнув глазом, ответил 
Василий. – Хочешь пожевать?
– Жуй сам, я жевательную резинку на дух не переношу.
– Даже шипованную? Шучу. Итак, давай работать. Я кое-что выяснил о нашем добром 
знакомом Маракуце Николае Савельевиче.
– По каким же каналам?
– Компьютерная сеть МВД. К моему удивлению, код входа остался прежним, а доступ 
мой сохранился.
– Разве у тебя есть комп?
– Не у меня, у директора школы, который мне доверяет и дает иногда ключ от 
кабинета, полагая, что я хожу играть на компьютере. А вот коды ФСБ и ГУБО 
сменились, я едва успел выйти из поля запроса: ребята поставили 
резидент-программу, поднимающую шухер при попытке влезть в сети спецслужб.
Матвей, который проделал точно такую же процедуру, работая на компьютере 
«Рюрика», в душе только усмехнулся.
– Но и того, что я узнал, а это верхушка криминального айсберга Маракуца, 
вполне достаточно для «десяти лет строгого расстрела», – продолжал Василий.
– Вор в законе, кличка Боксер. Трижды судим – якобы за незаконное ношение 
оружия, за превышение мер защиты, – он в прошлом профессиональный 
боксер-тяжеловес, – а также за покушение на убийство, находился под следствием 
по многим делам, неоднократно задерживался правоохранительными органами, однако 
ни разу не был осужден и в следственном изоляторе больше двадцати суток не 
сидел.
– В минувшем году, – ровным голосом добавил Матвей, – Маракуц субсидировал одну 
общественно-политическую структуру, планировавшую проведение общественного 
референдума на территории СНГ по вопросу воссоединения стран в едином 
государстве, но прогорел.
Василий поскучнел, покачал головой, оценивая услышанное.
– Похоже, мы идем по одному и тому же следу. Надо бы разделить функции во 
избежание дубляжа.
– Кто возражает? Что касается Маракуца, то он сделал ставку не на классический 
криминал и рэкет, а на криминальный контроль респектабельных коммерческих и 
финансовых структур. Впрочем, взимаемой с предпринимателей дани он предпочитает 
«крышу», то есть защиту собственности подконтрольных структур.
– Да, механизм прост и эффективен, как удар ломом. Видимо, твой Афонин не 
захотел платить Маракуцу за «крышу» и поплатился.
– Я не вникал в дела фирмы, пока на нас не напали во время поездки в Москву. – 
Матвей рассказал историю с нападением на дороге. – На фирму наезжали давно, в 
том числе и местные «правозащитники», «губошлепы» и милиция, но у Маракуца сил 
больше.
– План у тебя есть?
– Надо начинать с того охранника, Алимбаева, которого Сергей просто уволил, 
хотя мог бы отдать под суд. Потом пойдем к Шаровскому, он явно работает на 
Маракуца, обладая полной информацией о делах и средствах фирмы. Ну а потом 
нанесем еще один визит самому Маракуцу.
– Он будет ждать.
– У нас есть преимущество: он не знает, кто к нему приходил в прошлый раз, зато 
мы знаем его дружков – полковника Сиволапова и вице-мэра Поджабова.
Василий встал, хлопнул ладонью по подставленной ладони Матвея, отнес поднос с 
посудой к мойке, сказал:
– Тогда пошли ко мне, наведем марафет.
Через час, переодевшись в свободные, не стесняющие движений штормовки, 
прихватив «чеченки» – чулкоподобные шапочки-маски с прорезями для глаз, друзья 
поехали по первому адресу к бывшему охраннику фирмы «Рюрик» Кирсану Алимбаеву 
по кличке Бай.
Алимбаев жил в одном из «спальных» районов Рязани – Мещере, где изначально 
селились сильные мира сего – депутаты городской Думы, чиновники мэрии, 
милицейские начальники и респектабельные бизнесмены с темным и не очень темным 
прошлым. Камера по Баю плакала давно, однако, судя по всему, всесильная рука 
Маракуца поддерживала бывшего личного телохранителя до сих пор, и жил Алимбаев 
припеваючи, имея четырехкомнатные апартаменты, обставленные в соответствии с 
фантазией подобных недоумков. Оценить эту фантазию мог бы, наверное, только 
круглый идиот. Во всяком случае Василий бродил по владениям Алимбаева, шалея от 
обилия видео, аудио, электро-и светоаппаратуры, количества кроватей, 
позолоченных, фарфоровых, серебряных деталей, мебели, антиквариата, картин и 
люстр.
На кухне стояли два холодильника: шведский «трехспальный» «Норд» и гигантский 
«Минск-10», а также кухонный комбайн, автомат-мойка, микроволновая печь, 
суперплита с восемью конфорками и автоматическим зажиганием, 
стеклянно-зеркальный шкаф с посудой и встроенный в стену агрегат для очистки 
воздуха и воды.
– Охренеть можно! – только и сказал Василий после посещения кухни.
То же самое мог повторить и Матвей, но уже после посещения туалета и обложенной 
черным и серым мрамором ванной комнаты, где была установлена японская ванна с 
гидромассажем стоимостью двенадцать тысяч долларов.
– Это как же должен жить босс, если так живет его раб! – добавил Василий, когда 
они уходили.