Василий кивнул. «Комба» – комбинированная манера боя – включала в себя 
техническую спецподготовку, приемы карате, джиу-джитсу, дзюдо, бокса и кэмпо, 
короче – приемы уличной драки, реального боя.
– Впрочем, что я спрашиваю, – продолжал Шевченко, – ты же проходил курс 
«киммандо» [19], а это примерно то же самое.
– Короче, Склифосовский, не ходи вокруг да около.
– Вася, нам нужны специалисты высокого класса, вплоть до «абсолюта», а ты 
– бывший ганфайтер-перехватчик, иных рекомендаций и не требуется. Пойдешь в 
«кобры»?
– «Кобры»? Что это?
– Командир обоймы риска, сокращенно «кобра». Зарплата такая, что и министрам не 
снится. Плюс моральное удовлетворение от искоренения зла, что немаловажно. Ну и 
главное… – Валерий перестал улыбаться. – Осознание полной свободы и власти.
– Последнее – лишнее, – буркнул Василий. – Я подумаю. Хотя убежден: злом зло 
победить нельзя. Другое дело – торжество справедливости… Но я подумаю. Можно у 
тебя еще на сутки задержаться?
– Ради Бога. И последнее, Вася. Ты был дружен с другим «абсолютом», неким 
Соболевым. Не знаешь, где его можно найти? О нем такие легенды ходят, что нам 
захотелось и его заполучить в команду.
– Откуда ты знаешь о Соболеве?
– От верблюда. Не забывай, я работаю в «Барсе» и в «ККК», а информация и там, и 
там поставлена не хуже, чем в контрразведке. Так что ты скажешь?
Василий долго не отвечал, размышляя о предчувствиях вообще и Матвея, в 
частности. Рано или поздно такое должно было случиться, когда-нибудь их 
вычислили бы и без этой случайной встречи в Москве. Хотя, с другой стороны, 
ничего случайного в мире не происходит, ибо случайность – нелроявленная 
закономерность.
– В принципе мы и сами в состоянии попросить его присоединиться к нам, тем 
более что знаем, где он в настоящий момент пустил корни, – в Рязани. Но будет 
лучше, если попросишь ты.
Балуева неприятно поразила осведомленность бывшего соученика по рукопашному бою 
относительно местонахождения Матвея, однако виду он не подал.
– Если решу работать с вами, предложу и ему, – отрезал он. – Давай-ка спать, 
утро вечера мудренее.
Проснулся Василий в семь утра, однако хозяина уже дома не было. На столе ждала 
записка: «В холодильнике колбаса и яйца, молоко. Завтракай. Вечером покалякаем».
 На записке лежал ключ от квартиры.
Позанимавшись в «спортзале» на тренажерах, Василий позавтракал и, не имея 
особых планов, поехал к Володе Абуткину, адрес которого дал Злобин.
В фойе метро Балуев обратил внимание на милиционеров, работников метрополитена, 
задержавших на его глазах пожилого мужчину в сапогах и стеганом халате, не то 
киргиза, не то казаха. О чем они с ним толковали, неизвестно, только в 
результате пожилой киргиз опустился на лавку и заплакал, а милиционеры, один 
тощий, согнутый, как скоба, а второй толстозадый, с бритым мясистым затылком, 
спокойно направились вдоль перрона, поигрывая дубинками.
Обычно Балуев не вмешивался в подобные инциденты ни на улице, ни в 
присутственных местах, но при взгляде на морщинистое темное лицо жителя 
дружественной державы, по которому текли слезы, что-то стронулось в его душе, и 
Василий, не раздумывая, шагнул к нему.
– Что случилось, отец? Я видел, как ты беседовал с держимордами. Ударили, что 
ли?
– К дочке приехал… Сулеймановы мы… а паспорт забыл… тот деньга взял… все… 
сказал, заберу, давай деньга…
– Сколько взяли-то?
– Двесть тыща… все… больше нету… подарка хотел купить…
– На, отец, держи. – Василий сунул мужичку шесть бумажек по пятьдесят тысяч. – 
Покупай свой подарок. Ошиблись солдатики, я с ними поговорю. Куда ехать 
собрался?
– Савале… Савольска…
– «Савеловская»? Садись, твой поезд идет. – Василий посадил ошеломленного 
старика в вагон, догнал милиционеров, остановивших молодую пару армянского вида.

– Эй, начальник, поговорить надо.
– Чего тебе? – лениво обернулся толстозадый страж порядка с блинообразным 
безбровым лицом.
– Пошли в дежурку, здесь народу много.
– А документы есть?
– Там и покажу. – Василий направился в конец платформы, где находились 
служебные помещения станции метрополитена. Однако милиционеры остановили его 
раньше, дернули за плечо. Один демонстративно расстегнул кобуру штатного «ПМ», 
второй перехватил дубинку левой рукой, протягивая правую.
– Документы, гражданин.
– В порядке, – обернулся Василий, сдвигая кожаную кепку на затылок. – 
Давайте-ка по хорошему договоримся: вы возвращаете деньги, что отобрали у того 
старика-киргиза в халате, добавляете столько же своих за моральный ущерб, а я 
делаю вид, что ничего не произошло.
Тощий служитель закона заржал, у блинномордого нехорошо сузились глаза и 
побелели губы.
– У тебя что, бля, крыша поехала?! А ну, кажи документы, пока не загремел в 
темную!