ветеранов «Барс»… если дадите проводку по «четырем нулям».
– Оформлю.
– Тогда я пошел. – Первухин встал, но, дойдя до двери, оглянулся. – Знал я 
одного «абсолюта»… Вам фамилия Балуев ни о чем не говорит?
– Как будто нет.
– Работал в «Т» один перехватчик-«абсолют» Василий Балуев, но после известных 
событий на даче генерала Ельшина исчез.
– Попытайтесь разыскать его как можно быстрей.
Первухин щелкнул каблуками и вышел.
Директор ФСБ написал на чистом листе бумаги фамилию «Балуев» и в задумчивости 
стал рисовать над ней человечка.
МЕЛКИЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Нога у Стаса начала сгибаться в колене, и мальчишка не помнил себя от счастья. 
Он смотрел на Матвея, приходившего навестить его, такими глазами, что тому 
становилось не по себе. Вряд ли родные дети относятся к своим отцам лучше, чем 
относился к Соболеву этот десятилетний парень, рано познавший горе и боль 
утраты.
– Через два дня снимем гипс, и можете забирать сына, – сказал хирург, изучая 
повторные рентгеновские снимки колена. – С методикой восстановления я вас 
познакомлю.
Матвей переглянулся со Стасом, сидевшим на кровати. Мальчишка опустил глаза, 
улыбнулся, и по его щекам пробежали красные пятна.
– Не волнуйся… пап… все будет в порядке.
У Матвея встал ком в горле, он поцеловал Стаса в макушку и со смешанным 
чувством поехал к Ивану Парамонову, который ждал его, чтобы обговорить детали 
предстоящего «стрессового» лечения Кристины.
Парамонов предложил даже два варианта. Первый почти полностью копировал случай, 
описанный Иваном Ефремовым в романе «Лезвие бритвы», второй чем-то напоминал 
библейское исцеление Иисусом Христом парализованного мальчика. Роль «Христа» в 
этом случае должен был сыграть сам психотерапевт, а Матвей должен был всеми 
правдами и не правдами создать ему соответствующую рекламу и устойчивый образ 
«чудотворца» в сознании Кристины. Вначале Матвей больше склонялся к этому 
варианту, однако, посоветовавшись, они решили не торопиться, подумать пару дней 
и тогда уже сделать окончательный выбор.
Потом мастер психосинтеза попытался загипнотизировать Матвея, но это ему не 
удалось ни в первый, ни во второй раз, хотя Соболев и не сопротивлялся. Вернее, 
он думал, что не сопротивляется. В конце концов Парамонов заметил с уважением:
– Вы обладаете адаптивной психофизической защитой на уровне инстинктов, молодой 
человек. Далеко не каждый умеет так защищать свой мозг от вторжения извне, как 
это делаете вы. Не хотели бы вы немного поработать со мной? Ради этого я мог бы 
задержаться в вашем городе.
Матвей покачал головой и вспомнил «темный взгляд» Конкере, Монарха Тьмы, 
который всякий раз определял его координаты с точностью до десятка метров. Если 
Соболев способен защищать свой мозг, почему же Монарху удавалось вычислять его?
– Расскажите, – посоветовал Парамонов, видя его колебания. – Я умею хранить 
тайны моих пациентов.
Подумав, Матвей рассказал врачу историю своих снов и отношений с Конкере и 
иерархами, опустив, правда, многие подробности и детали.
Парамонов никак не выразил своего отношения к рассказу, хотя слушал внимательно.

– Интересно, – сказал он задумчиво, когда Матвей закончил. – Значит, этот ваш 
мистический приятель мог обнаружить вас даже в многомиллионном городе?.. Весьма 
интересно… Я тоже знаю способ психопеленгации конкретного человека, но знание 
мое больше интуитивно и срабатывает лишь в меозе.
– Где, простите?
– Меоз – это состояние ментального озарения. Термин мой. Впрочем, существуют и 
более древние названия: сатори, турийя, йопалча, фанскана. Я тоже могу – хотя и 
очень редко – доводить организм до такого состояния. Но у вашего недруга 
«пси-нюх», похоже, абсолютный. А ну-ка, встаньте ко мне боком.
Матвей повиновался. Парамонов закрыл глаза, поводил головой из стороны в 
сторону.
– Теперь повернитесь спиной.
Матвей послушно повернулся. Видеть, что делает экстрасенс, он не мог, но от 
того явно повеяло теплым воздухом, проникающим под одежду.
– Нет, не вижу, – сожалеющим тоном сказал психотерапевт. – Я чувствую вашу силу,
 но никаких пси-эманаций не ощущаю. Единственное, в чем я уверен, что ваша 
Вишудха – голубая чакра, центр синтеза и логического анализа – блокирована 
какой-то внутренней программой.
– А «разбудить» ее вы не можете? – Матвей понял, что Парамонов почувствовал 
«коррекцию», проделанную когда-то Тарасом Горшиным. Однако со дня боя с Конкере 
способности откорректированного организма себя пока не проявляли.
– Не знаю. – Взгляд Парамонова стал рассеянным. – Мне надо посмотреть кое-какую 
литературу. А пока повторю свое предложение: давайте поработаем пару недель, 
разберемся с вашим организмом. Выиграем мы оба.
– Ну что ж, пару недель можно, – согласился Матвей. – Я думал, речь идет о 
месяцах.
– Договорились? Тогда жду вас завтра у себя дома, вернее, в доме моего друга, 
где я остановился. – Парамонов продиктовал адрес, и на этом они расстались. Оба 
были заинтригованы, но старались не слишком выражать свои эмоции. Что до Матвея,
 то в случае удачи задавленный Монархом «коррекционный мостик» мог заработать