на обрыве которого стояли Матвей и его спутник, началось движение. Около сотни 
всадников, в таких же точно доспехах, что и на спутнике Соболева, в сложных 
шлемах, напоминающих головы насекомых, но с единственным горизонтальным узким 
светящимся глазом, двинулись к выходу из ущелья, устремив к небу длинные жала 
копий.
– Кажется, тебе повезло, – снова раздался в голове Матвея голос Горшина.
– Это летит зоэрекс – живой город-улей Веспидов. Изменение было глобальным, но 
все же кое-где по неизвестным причинам остались островки «недоделанных 
Инсектов», уменьшившихся не в сто раз, как остальные, а всего в пять – десять. 
Они были уже не в состоянии возродить былую мощь рода, но еще имели возможность 
некоторое время поддерживать жизнь в «аулах». Кое-где остались даже целые семьи.
 Как правило, эти мини-Инсекты были очень агрессивны и продолжали воевать с 
Первыми Людьми, еще шестилапыми, полульвами-полунасекомыми-полулюдьми. Тебе 
транслируется встреча одного из кланов Перволюдей с «ульем» ос разумных.
Летающий «замок» Веспидов приблизился. Он был похож на геометрически идеальный 
обломок горной кристаллической породы, на гигантский самородок золота или 
платины и сверкал на солнце так, что было больно глядеть. С тихим гулом он 
настиг отряд Перволюдей, завис над ним, гул усилился, и тут же вниз посыпались 
сверкающие, как драгоценные камни, огромные, со стопу человека, осы!
Они спикировали на плотно сбившийся отряд и были встречены залпом из арбалетов, 
стрелы которых, вонзившись в тело жертвы, загорались злым зеленым пламенем. С 
десяток оставшихся в живых ос метнулись назад, но их догнал новый залп – из 
копий, за которыми тянулись тонкие дымные хвосты. Казалось, в небо взметнулось 
около полусотни ракет…
До своего летающего дома добралась лишь одна оса. «Улей» в ту же секунду 
дрогнул и с прежним гулом двинулся, набирая скорость, в сторону солнца, скрылся 
за горой. Отряд соотечественников монстра, стоящего рядом с Матвеем, втянулся 
обратно в ущелье, спешился и рассредоточился по пещерам в отвесных стенах 
ущелья; это был их пещерный город или, скорее, пограничная застава.
– Почему осы… Веспиды… не применили оружия, из-за которого Аморфы пошли на 
Изменение? – спросил Матвей.
– Какое именно оружие ты имеешь в виду? Каждый род Инсектов имел собственное, 
специализированное, подогнанное под специфические особенности формы особи и ее 
деятельности. Осы-Веспиды, кстати, имели «биологические арбалеты», метающие 
жала наподобие тех, чем встретили их Перволюди.
– Что же они не воспользовались ими?
– Ты просто не заметил – воспользовались. Но эти Веспиды, во-первых, все-таки 
уже претерпели Изменение, уменьшившись раз в пять, и жала их соответственно 
потеряли прежнюю пробивную способность. Во-вторых, Веспиды вели бой не просто с 
Перволюдьми, а с… назовем их пограничниками, стерегущими границы государства. 
Недаром все они закованы в броню.
– Понял. И все же было создано какое-то универсальное оружие…
– «Игла Парабрахмы», излучатель некоего поля, вызывающего «короткое замыкание» 
всех реальных планов бытия, попутно искажающего форму предметов, способного 
уменьшать или увеличивать любые объекты, в том числе и биологические. Именно им 
и воспользовались Аморфы, изменив мир Инсектов и не затронув физической 
реальности планет и Земли. Может быть, где-то отдельные экземпляры «Игл» и 
сохранились, но ими некому воспользоваться, ведь это не пистолет или кинжал, а 
сложная суперпозиция предметов и полей, почти разумная система, включающая в 
себя много самых разных элементов бытия. По сути, «Игла Парабрахмы» – прообраз 
магического жезла, волшебной палочки, использующей законы магической физики.
– Разве в нашей реальности эти законы действуют?
– Как и в любой другой. Магическая физика – это синтез физики и воли, только и 
всего. Разве что этих законов человек еще не установил. И вообще в вашей 
реальности человеческие возможности по овладению магической физикой, к счастью, 
ограничены неким пороговым значением спусковых механизмов реализации. Не будь 
этого, реальность давно перестала бы существовать… как и все Мироздание. Уж 
больно агрессивных существ выпестовала эволюция на Земле.
– Людей?
– Инсектов. Люди всего лишь их потомки, пытающиеся преодолеть родовое заклятие. 
Так что эксперимент Монарха был не так уж и преступен с точки зрения духовного 
целительства. Он дал шанс потомкам Инсектов перебороть свои внутренние 
агрессивные устремления. Если бы он больше не вмешивался…
Матвей, на голову которого свалилась новая информ-бомба, не сразу выплыл из 
дебрей ее анализа.
– Выходит, Монарх – не носитель абсолютного зла, как мы его представляли?
– Конечно нет. Он действительно, как и любой Аморф, как адепт Абсолютного 
равнодушия, стоит вне Добра и Зла и действует сообразно своим умозаключениям и 
душевным порывам… если у него есть душа. Но для нас многие его поступки лежат в 
плоскости зла, в поле человеческой оценки добра и зла, и тут уж никто нам не 
поможет, кроме нас самих.
– С чем же тогда и ради чего борются иерархи?
– Это сложный вопрос, мой друг. Я во многом еще не разобрался сам, потому что 
живу в мире причин, в то время как ты – в мире следствий. Но борьба имеет место 
и здесь. Сохранение запрещенной реальности, измененной Аморфами и 
«подредактированной» Монархом, невозможно без трансляции стабилизирующей модели.
 Это ты уже знаешь. Но вот чего не знаешь: модели Монархов и иерархов – во 
многом диаметрально противоположны! Что и задает в мире Земли фон катаклизмов, 
потрясений, революций, войн и болезней. Трансляция ведется на многих уровнях – 
физическом, биологическом, тонком полевом, психологическом и социальном, и