считая, что находится в полной безопасности, и мысли его витали далеко от этих 
мест – возле Багамских островов, куда Николай Григорьевич собирался махнуть в 
ноябре, чтобы расслабиться и покайфоватъ.
Кавалькада проскочила Анино, село Большое Покровское, въехала в Апрелевку, чуть 
замедлив движение, за Апрелевкой снова было увеличила скорость, но за мостом 
через Десну вынуждена была притормозить, а потом и вовсе остановиться: впереди 
на шоссе горели две машины. В оба конца очереди машин увеличивались без надежды 
на скорый проезд.
«Волга» сопровождения обогнула очередь по встречной полосе, приблизилась к 
машинам ГАИ, пожарной и «скорой», где ее также остановил офицер-гаишник.
– Прошу прощения, придется подождать, пока не потушим и не растащим. А так не 
проедете, шоссе полностью перекрыто, сами убедитесь.
– Как это произошло? – спросил старлей, старший машины сопровождения, отмечая, 
что не знает офицера, с которым ведет разговор.
– Столкнулись трактор и рефрижератор, а в них врезалась на полной скорости 
«шестерка» с пассажирами.
– А трактор как здесь оказался?
– Выехал с обочины, хотел пересечь шоссе, видимость здесь видишь какая, за 
поворотом? Кого провожаете?
– Ты что, майор, с луны свалился? Генеральный прокурор тут каждую 
пятницу-субботу, почитай, ездит.
– Я работаю недавно, – сухо сказал майор. – Но до выяснения деталей проезд 
будет закрыт.
– А объезд где-нибудь поблизости имеется?
– Могу порекомендовать только через Алабино. Повернете налево, по грунтовке 
пару километров и через Алабино снова выскочите на шоссе. Только не заплутайте 
в лесу, там два поворота направо и развилка.
– Черт, мы здесь не ориентируемся…
– Могу дать своего шофера для сопровождения.
– Будь другом, дай, – обрадовался старший лейтенант, – а то Генеральный крут на 
расправу, не любит ждать.
Майор отошел к своим сослуживцам, и вскоре одна из машин местного отделения ГАИ 
подала назад, развернулась, молодой усатый парень махнул рукой из окна, чтобы 
следовали за ним.
К машине сопровождения подошел один из телохранителей Плотникова, начальник 
авангардной ОБЕД.
– Что тут происходит? Долго будем стоять?
– Горят, – лаконично ответил старший лейтенант, указывая на затор впереди. – 
Попробуем в объезд.
Охранник мазнул взглядом по «волге», собиравшейся проводить колонну, кивнул.
– Пусть не гонит по буеракам, на шоссе выедем – нагоним график.
Одна за другой машины прокурорского кортежа съехали на поперечную грунтовую 
дорогу, поплыли по ней, скользкой от грязи, к лесу. Но преодолели всего два с 
лишним километра и остановились: лопнуло колесо у джипа с прикрывающей группой 
охраны. Пока меняли колесо, Николай Григорьевич молчал. Но когда колонна 
застряла в очередной раз – не смогла выбраться из колдобины первая машина с 
охраной, – он не выдержал и открыл дверцу со своей стороны, собираясь выйти и 
сказать сопровождающим все, что о них думает. Это было его роковой ошибкой. 
Едва он высунул голову из кабины, как тут же затылок его словно взорвался, и в 
мгновение все обрызгало кровью, мозгами, осколками костей черепа, в том числе и 
сидевшего в салоне «чайки» на переднем сиденье следователя. Пуля из винтовки 
«Селигер» калибра 12,7 миллиметра, выпущенная с близкого расстояния, вошла 
Генпрокурору точно в переносицу, пробила голову, разворотила бар и застряла в 
спинке сиденья водителя. Выстрела не услышал никто.
Когда охрана опомнилась и открыла огонь по кустам и деревьям с двух сторон 
дороги, было уже поздно. Сбежал и водитель гаишной «волги», взявшийся проводить 
колонну, но вместо этого пригнавший ее в идеальное место для засады.
Листок со стандартным текстом: «Привет из „Чистилища“ – нашли позже на сиденье 
машины ГАИ примчавшиеся буквально через полчаса оперативники Федеральной службы 
безопасности. Кроме них, здесь же объявились и другие спецслужбы: „Анальгин“ из 
Министерства обороны и „Принцип“ из Министерства внутренних дел, но помочь делу 
уже не смогли. Генеральный прокурор был мертв.
ПОСЛЕДНИЙ СОН
Горы со всех сторон блистали серебром и ультрамарином, золотом и платиной, 
чистыми тонами радужных высверков – от обнажившихся рудных жил и россыпей 
драгоценных камней. Горы были высокими, крутыми, изломанными стихией 
новообразований, молодыми, и не были обременены вершины их шапками ледников и 
шубами снежного покрова. Космы облаков необычного платинового оттенка вились 
вокруг отдельных, самых высоких, пиков, размывая их глыбистые очертания. Небо 
здесь тоже было не чисто-голубым и не синим, а жемчужно-серым, с каким-то даже 
седым оттенком. Солнце, низко висящее над зубчатым профилем гор, казалось 
огромной каплей расплавленного золота. Оно не слепило, но ощутимо грело.
Матвей перевел взгляд в другую сторону и увидел движущийся над склоном 
ближайшей горы какой-то бросающий зеркальные зайчики предмет. Через минуту 
стало ясно, что это один из летающих городов Инсектов, не то пчел, не то 
чешуекрылых.
– Дом Веспидов [70], – сказал чей-то голос сзади. Матвей оглянулся. На него 
смотрел закованный в пластинчатые доспехи и укутанный в меха монстр на знакомом 
шестиногом «коне», но голос его явно принадлежал Тарасу Горшину.
Где-то прозвучала труба, породив множество лающих отголосков. Внизу, в ущелье,