денными последствиями.
– Я предвидел это, потому и попросил председателя СЭКОНа посетить Сферу, – сказал директор УАСС.
– Все в порядке, – кивнул Ефремов. – Формальности соблюдены, мотивы доказаны, юридическое и правовое разрешение получено.
– УАСС готово ввести тревогу по форме «Шторм» всем службам, – добавил Косачевский.
– Строминьш на связи, – повернулся от пульта Захаров.
Виом сформировал в зале видеопризрак начальника группы риска «АА» Ивара Строминьша.
– Простите, мастер, – сказал Строминьш тихо. – Мы потеряли Пересвета.
– Где? – спросил Калашников в наступившей тишине так, что казалось, в зале заметно похолодало.
– В сумеречном поясе Дайсона-2, между сто сорок первой и сто пятидесятой параллелью…

В режиме «призрак», недоступный никаким средствам обнаружения, спейсер «Печенег» завис над сумеречным поясом Дайсона-2, над районом, где потерялся след Никиты Пересвета.
Отдав необходимые распоряжения, Калашников почти не вмешивался в работу слаженной системы оперативных отрядов, молча выслушивал их рапорты и продолжал ждать сигнала Никиты, веря, что тому удастся подать весть о себе.
Из всех подозреваемых в причастности к разведке Чужих отыскался пока лишь археонавт Уве Хоон, занятый организацией исследования звездолета дайсониан. Ни Гриффит, ни Флоренс Дженнифер в поле зрения наблюдателей не попадали.
– У Чужих могут быть свои страхующие линии связи и наблюдения, – сказал Захаров. – Если они заметят наши приготовления, операция примет непрогнозируемый характер.
– Поэтому надо просчитать все варианты ситуации, – ответил Калашников. – Возьми Аргана и попробуй прикинуть возможные ответы Чужих.
– Скорее всего при угрозе захвата они подготовили отвлекающие удары типа взрыва на Д-комплексе либо взрыва на первом или втором Дайсоне. Это их единственный шанс отвлечь наши силы от главной цели – захвата базы.
Калашников встретил виноватый взгляд заместителя. Тот думал о пропаже МК-генераторов, способных уничтожить любой остров на планетах Сферы. Генераторы могли быть и на Д-комплексе, но поисковые группы пока ничего не нашли.
– Эвакуируем центр, полностью! Оставим только поискеров с аппаратурой и техников метро. Ничего другого предложить не могу.
Молчавший до сих пор Косачевский шевельнулся.
– Этим мы сразу дадим понять наблюдателю Чужих, что готовы к активным действиям. Сколько людей на Д-комплексе?
– В настоящий момент тридцать семь, не считая наших.
– Советую незаметно окружить центр и службы энерго-экраном, контролируя передвижение каждого человека. Успеете? По-моему, этот вариант лучше.
– Попробуем. – Калашников и сам видел, что предложение директора лучше. – Тогда, Захаров, начни с Д-комплекса, задание Рудакову я определю сам. Фаттах, вы берете Уве Хоона. Салиха не трогать, пусть Пинаев просто держит его возле себя. Герман, останься на крейсере, пока я не вернусь. Откликнется Пересвет – дай знать. Я хочу поучаствовать в захвате Кхеммата. Самое время поговорить с ним в открытую.
– Ни пуха! – вырвалось у Захарова.
– К черту!
Калашников махнул рукой ожидавшим его парням из группы спецпоручений и через несколько минут был уже в рубке аксиального модуля десантной связки.
– Ведомым – старт с тангенциальным ускорением сто «q». Курс – Остров Старого Города. Посадка в режиме «ныряльщик». Готовность – ноль. Десанту – выход!
В теле спейсера открылись створки грузового отсека, связка из пяти модулей, похожая на гроздь бананов, медленно выплыла из распахнутого зева и через мгновение затерялась в дымном палевом свечении дневной атмосферы Дайсона-2.
И тотчас же Сфера мигнула и погасла.
Д-комплекс. Нижний горизонт,недоступный прямому радиозондажу и прослушиванию
В помещении, представлявшем собой усеченный конус, царил холод и синий полумрак. У стены фиолетово светились глыбы каких-то аппаратов. Черный квадрат экрана одного из них изредка передергивала судорога голубого свечения. На возвышении в центре помещения лоснилась угрюмой чернотой еще одна глыба, очертаниями напоминавшая спящего слона. На «ухе слона» сидел некто странно скособоченный, похожий на человека и в то же время жутко отличавшийся от него, с пугающим взглядом глаз из черных провалов, треугольным клапаном на месте носа и щелью прямого безгубого рта. Сидел он совершенно неподвижно, без ми