ее инженерное обеспечение конуса было стандартным: грузовые камеры старта и финиша, кабины пассажирской линии, генераторы поддержки канала, реактор, оборудование защиты, отсек управления, автоматы разгрузки. Обслуживающий персонал метро состоял из четырех смен по четыре человека в каждой.
Вечером двадцать второго марта начальник смены Хайдаров был вызван к директору исследовательского центра, которому непосредственно не подчинялся. Передав смену напарнику, Хайдаров отправился на второй горизонт Д-комплекса, а его напарник, привычно окинув взглядом пульт управления, в работу которого имел право вмешаться только в исключительном случае, поправил на голове эмкан и вызвал инженеров смены, коротавших время за игрой в нарды. На сияние Сферы ни один из них внимания не обращал: сияющая манная крупа оболочки давно стала для них деталью пейзажа.
В этот момент под конусом станции появились двое мужчин – один в форме инженера похода, второй в комбинезоне спасателя. Действовали они быстро и бесшумно, связанные нитью радиосвязи.
Один из них, высокий, черноволосый, с лицом узким и бледным, на котором выделялся острый нос, проследовал в отсек управления; второй – плотный, коротконогий и весь какой-то непропорциональный – зашел на территорию рабочей зоны за перегородку инженерного персонала. Оба одновременно надвинули полумаски, скрывающие нос и рот, вынули небольшие цилиндры с рукоятками, похожие на пистолеты. Раздалось короткое шипение выброшенных струек газа – дежурный оператор и оба инженера уснули, не успев ничего сообразить.
Пришельцы продолжали действовать в том же стремительном темпе, не теряя ни секунды на колебания и размышления.
Ровно через минуту на Землю ушел сигнал: «Готов принять груз». Еще через минуту на сигнальной панели грузовой финиш-камеры вспыхнул зеленый круг, ударил гонг и у люка громко шикнула туманная струя азотной отсечки.
Черноволосый ответил Земле: «Груз принят», аккуратно стер запись о приемке груза на кассете контроля, поставил переключатели на пульте в прежнее положение и поспешил в рабочую зону, где его напарник выгружал из недр финиш-камеры продолговатые ящики с клеймом Даль-разведки.
Ящиков было пять, и весили они немало, но плотный и широкий, с короткими ногами диверсант без труда выносил их и ставил на тележку гравикара.
На погрузку ушло две минуты семь секунд, после чего оба незнакомца закрыли камеру, обрызгали пол рабочей комнаты какой-то жидкостью и укатили на тележке с ящиками, из которых доносились возня и глухое рычание.
Начальник смены вернулся на рабочее место спустя десять минут после посещения станции неизвестными. Был он зол и озадачен, так как в приемной директора ему сказали, что тот никого вызывать не мог, потому что находился в данный момент на Земле.
Зайдя в отсек управления, Хайдаров обнаружил сладко спящего напарника, проснувшегося, правда, от одного прикосновения. Немая сцена, последовавшая вслед за этим, могла охарактеризовать начальника смены как очень сдержанного человека. Объяснить свое минутное отключение напарник не смог и безропотно дал согласие на медицинское обследование.
Поскольку на Д-комплексе уже действовал приказ директора о чрезвычайном положении, Хайдаров тут же доложил о случившемся секретарю Каспару Гриффиту.
Савва Калашников
Времени на завтрак почти не оставалось, и он проглотил грибную запеканку и брусничный мусс за две минуты, не чувствуя вкуса.
В отделе его уже дожидались заместитель и доставленный из Д-комплекса молодой кибернетик, который жаловался на невозможность пробиться на прием лично к директору исследовательского центра.
– Будем знакомы, – подал руку начальник отдела. – Савва Калашников.
– Константин Мальцев, – представился рыжий молодой человек, пребывая в некоторой растерянности: попасть в отдел безопасности УАСС он не ожидал. – Я вас, кажется, видел в Сфере.
– Вероятно. Я был там недавно. Садитесь, долго не задержим. Расскажите подробней, сколько раз вы пытались добиться аудиенции у директора центра, каковы причины вашей настойчивости и почему секретарь директора вас не пропускал.
Мальцев почесал кончик носа.
– Извините за любопытство, но мне непонятна заинтересованность вашей службы…
– Давайте сначала договоримся, что этот разговор останется между нами. Желательно также, чтобы вы никому не рассказывали о вызове в УАСС, хотя бы в ближайшие три-четыре дня.
– Я постараюсь.
– Прекрасно. Остальное просто: в Сфере введено чрезвычайное положение как реакция на повышение общего фона непрогнозируемых опасных явлений.
– В экспедициях всегда существует фон опасности, не поддающийся прогнозу из-за отсутствия полной информации.
– В данном случае этот фон повысился столь резко, что мы вынуждены отрабатывать пункт «СРАМ»[9]. Но не будем отвлекаться.
– Мне нужно было попасть к директору Нагааны Даваа трижды. Я кибернетик и вхожу в одну из групп экспертов, исследующих непосредственно Д-комплекс; группа состоит из специалистов по автоматическим системам управления. Первый раз нам понадобилось разрешение директора вскрыть один из отсеков сто пятидесятого горизонта, где, по нашему предположению, располагался пост управления станцией. Гриффит вскрывать отсек не разрешил, сославшись на устное распоряжение директора. В тот же день ше