балы понимают только силу, вежливость они воспринимают как проявление слабости. Что касается вашего предположения, то отдаю должное вашей проницательности: я действительно работаю в спецназе. Однако не спрашивайте – в каком, наша служба не любит утечек информации.
– Мне знакомы многие офицеры из ФСБ – через папу.
– Нет, я не служу в ФСБ. – Тарасов вспомнил изречение: если хочешь выглядеть умным в глазах женщины – заставь ее говорить. – Обычная рутинная служба, с частыми командировками, но тихая и спокойная. Как зовут вашего отца?
– Виталий Евгеньевич Гладышев.
– Кажется, я слышал эту фамилию. А маму?
– Мама – Галина Ивановна, работает в рекламной компании «Русь». Она у меня очень занятая женщина, я ее вижу реже, чем отца. Кстати, ее подруга – вице-спикер Госдумы Любовь Плиска.
– Слышал, – кивнул Тарасов. – Крутая женщина. Я гляжу, у вас суперсовременная бизнес-семья.
– Это следует понимать как порицание?
– Отнюдь. Ведь ваши родители достигли своего положения самостоятельно? Головой, руками, убеждениями, работой. За что же их осуждать? Это только люмпены считают, из зависти, что все богатые люди – бандиты, ворюги и коррупционеры. Я прекрасно знаю, что такое – работать директором крупной компании или менеджером.
Яна задумчиво посмотрела на профиль Тарасова, ведущего машину с обманчивой небрежностью профессионала.
– Вы странный…
– Чем же? – удивился он.
– Из моих знакомых никто не рассуждает так…
– Занудно?
– Здраво.
– Спасибо. Вот и ваш Большой Гнездниковский. Иногда я проезжаю мимо, теперь буду проезжать медленней. Как получилось, что вы переехали именно сюда? Кстати, откуда?
– Из старой шестнадцатиэтажки на Рогова. А почему именно сюда – это вопрос к папе. Хотя мне здесь нравится.
– Дом-то, по-моему, тоже довольно старый.
– Не старый, а старинный. Его построили в прошлом веке, в тысяча девятьсот четырнадцатом году, по проекту архитектора Эрнста-Рихарда Нирнзее. В те времена этот дом был самым большим во всей Москве. У него интересная коридорная система – заблудиться можно, да и форма окон необычная, видите? А на крыше устроена площадка для увеселений. Правда, сейчас ею никто не пользуется.
– Откуда вы так хорошо знаете историю дома?
– Я познакомилась с соседями, они старожилы, знают все обо всем. – Яна взялась за ручку дверцы. – Спасибо вам за помощь, Роман. Вы меня выручили. Только будьте осторожны, Геннадий считает себя птицей высокого полета и не прощает оскорблений.
– Переживу, – улыбнулся Тарасов. – А вы тоже считаете его птицей высокого полета?
Яна задержала на его лице задумчивый взгляд.
– Нет, я так не считаю. Но папа ему доверяет во всех делах. До свидания, и еще раз спасибо.
Она вышла.
– Подождите, – быстро сказал Владислав, наклоняясь к противоположной дверце. – У меня возникла идея. Не хотите съездить в Ново-Переделкино, покататься на лыжах? Там построили чудесный горнолыжный комплекс. Если, конечно, вам ничто не помешает…
Девушка усмехнулась.
– Вы неправильно оценили ситуацию Я, конечно, кое-чем обязана Геннадию, но не до такой степени. Хотя мне надо подумать.
– Хорошо, думайте. Когда мне позвонить?
– Завтра. Запишите телефон.
– Я запомню.
Яна продиктовала номер, протянула ему руку, и он галантно поцеловал ее холодные пальцы. Задержал руку в своей ладони.
– Простите за назойливость. Где вы встречаете Новый год?
Она прищурилась, не спеша отнимать руку.
– Это следует считать предложением?
– Почему бы и нет? Это действительно серьезное предложение.
– Обычно я справляю новогодний праздник в кругу семьи, иногда с друзьями… а у вас есть идеи?
Владислав понял, что дочери директора авиакомпании осточертела компания партнеров отца и она не прочь изменить устоявшиеся и не слишком приятные традиции.
– Вообще-то я тоже провожал Старый и встречал Новый год с родителями…
– Что-то изменилось?
– Родители погибли.
Яна огорченно прижала свободную руку к груди.
– Простите, я не знала.
– А теперь я стараюсь проводить праздник вне стен квартиры. На улице, к примеру, на площади, в парке. Или в каком-нибудь уютном клубе.
Яна сморщила носик.
– Я не люблю шумные клубные тусовки, все-таки новогодний праздник имеет иные корни. Для народных гуляний годятся другие праз