мы все-таки идем к Богу, и остановить нас невозможно.
– А мы зачем понадобились?
– Нам нужны люди действия, не потерявшие совесть, – усмехнулся в бороду Владыко. – Таких всегда мало. Вы же подготовлены к восприятию законов Творца, хотя и посредством самого худшего из Путей самопознания. В каждом из вас потом придется убить дракона.
– Но ведь вы допускаете убийство других людей во имя своих целей? Ваш витязь классно обработал магистра Махаевски со всей его свитой.
– Мы не ханжи, – качнул головой Гостомысл. – Убийство – крайняя мера, но оно допустимо, когда мы поставлены перед выбором, кому жить дальше – мерзавцу без совести или доброму человеку. Однако мы не должны отвечать нашим врагам тем же, ибо не должны быть подобны им! Ты должен помнить, воин, что все сделанное тобой возвращается к тебе же. Злость, гнев, нетерпение, обида, ненависть – тоже. Так пусть лучше возвращаются обратно любовь и свет.
За столом воцарилась тишина.
Потом Гостомысл налил из графина в стакан воды, сделал глоток, заметил взгляд Данилина.
– Не хотите родниковой водички испить? Очень здравым размышлениям споспешествует.
– Тут впору коньячку хлебнуть, – проворчал Тарасов.
– Нет ничего проще. – Гостомысл налил в другой стакан воды, подержал над ним ладонь, и вода окрасилась в прозрачно-коричневый цвет. – Вот, прими, коли надобность имеется.
Тарасов удивленно глянул на стакан, поднес ко рту, сделал глоток.
– Точно, коньяк! Как вы это делаете?
– Не вы, а ты.
– Прошу прощения…
– Это несложный процесс, узнаешь в свое время.
– Итак, что скажете, родовичи? – сказал Белый волхв. – Согласны послужить Отечеству и Роду?
– Я бы все-таки хотел знать, чем мы будем заниматься конкретно, – сказал Андрей негромко, но твердо.
– Дел невпроворот, – усмехнулся Гостомысл. – О конкретике вам сообщит витязь Бран, защитник Рода. К примеру, надобно ослабить и нейтрализовать влияние на Россию Синедриона, центра Союза тайных орденов, руководит которым Великий Отец лорд Акум. Впоследствии придется выйти на Криптосистему, называемую еще Геократором, управляет которым жрец-бессмертный Тивел. Центр этой тайной жреческой структуры располагается ныне в Америке, в Аризоне. Конечная же наша цель – Экзократор, мировой центр стратегического управления человечеством, ставленники которого контролируют все национальные властные структуры. Владыкой Экзократора является нечеловек Арот, называющий себя Превышним.
– Дьявол, что ли?
– В некотором смысле. – Гостомысл улыбнулся. – Рогов и копыт у него, во всяком случае, нет. Кстати, у него недавно появился передвижной центр управления – самый большой корабль в мире.
– Случайно, не «Солнце Свободы»?
– Он.
– Послать туда спецкоманду – и дело с концом…
– Не так все просто, Владислав Захарович. Арот – маг и забавник, к нему обычный спецназ и близко не подойдет.
– А ваши витязи?
– Готовимся, – лукаво прищурился Гостомысл. – Да и вы должны созреть. А опора у вас есть.
– Какая опора?
– Ваши берегини. Вот полковнику Буй-Туру будет сложнее.
– Брат мой несколько упрощает ситуацию, – сказал Владыко. – Наша конечная цель не ликвидация Экзократора, а создание корректирующего импульса, возвращающего жизнь на Земле к соответствию Изначальному Замыслу Творца. Наша Держава – всего лишь проявление алгоритма «Три-Эн», неумолимо транслирующего законы Божественной Этики. Мы – частица общности, коллективный реализатор этой идеи, но каждый из нас волен поступать так, как велит ему совесть.
– Что касается тебя, Андрей Брониславович, – добавил Гостомысл, – то мы и твоим способностям найдем справное применение. Посвятим тебя в витязи, благо ты почти готов, либо будешь работать учителем, просветителем Рода. Тысячелетнее навязывание русскому народу чужебесия под личиной «истинно русской религии», засилье идеологических и религиозных догм, чьи идеалы и цели прямо противоречат духовным ценностям Рода нашего, требуют очень больших усилий по чистке умов. Осознанное и здоровое преодоление чуждых русскому Духу напластований в русской культуре – важнейшая часть ведического просвещения Руси. Хотя при этом и ты должен помнить, что любовь к родной земле и сородичам не должна измеряться отторжением, о