у, сформировалась в зыбкий текучий силуэт, бесшумно переместившийся к «Волге». Раздался удар в дверцу автомобиля. Девица вскрикнула, роняя пистолет.
Тарасов инстинктивно отшатнулся в сторону, и пуля, выпущенная из джипа, пролетела мимо, с грохотом разнесла заднее стекло старенького желтого «Москвича».
«Призрак» в это время завладел пистолетом девицы в дубленке и сделал несколько выстрелов по джипу. Пули пробили боковое стекло, дверцу, лобовое стекло, оставив в нем две дырочки с паутиной трещин. Водитель «Лексуса», обладая отличной реакцией, рванул машину с места, зацепил мусорный бак, ободрал крыло, но не остановился. Вырулил к проходу между домами, исчез.
За ним помчалась «Волга», пассажирка которой сидела, прижав к груди сломанную руку и глядя на того, кто отнял у нее оружие, круглыми от бешенства и боли глазами.
Машины скрылись из виду. Стало тихо.
«Призрак», превратившийся в невысокого худощавого мужчину средних лет, не выглядевшего атлетом, – обыкновенная фигура, обыкновенное, губастое, гладко выбритое лицо, внимательные голубоватые глаза, – спрятал чужой пистолет в карман серой замшевой куртки, поправил на голове вязаную шапочку. Посмотрел на Тарасова. Глаза его на мгновение вспыхнули, и Владислава шатнуло! Он едва не загородился от этих глаз рукой, с изумлением разглядывая незнакомца.
– Спасибо за помощь… кто вы?
– Будьте внимательнее, Владислав Захарович, – ровным голосом произнес мужчина. – Вас же предупреждали, не стоит пренебрегать добрыми советами. В следующий раз я могу и не успеть.
– Кто вы, черт возьми?!
По губам незнакомца скользнула тонкая снисходительная усмешка.
– Не ангел-хранитель, поверьте. Мы еще встретимся и поговорим, а сейчас я спешу. Повторяю, не будьте беспечным. Советую также не проводить праздник дома. До встречи.
– Погодите… – Рука ухватила воздух.
Неизвестный спаситель Тарасова буквально растворился в воздухе, исчез. Владислав огляделся, поймал несколько любопытных взглядов, брошенных на него прохожими, отряхнулся от снега и подошел к своей ставшей грязно-синей «Субару», потрогал пальцем дырочку от пули.
– Вот паразиты!
Он вдруг только теперь осознал, какой беды избежал. Спину охватил ледяной озноб. Черт возьми, это действительно серьезно! Его враг в Москве и строит свои планы, жаждет убить! Пора принять меры, начать контрохоту и ликвидировать наглеца! В конце концов, он здесь гость, причем гость нежданный и подлый, имеющий связи и средства. Жить спокойно этот подонок не даст!
Тарасов тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, сел в машину и обнаружил на сиденье сплющенную пулю. Повертел ее в пальцах, усмехнулся, обретая былую уверенность и хладнокровие. Ну, заяц, погоди! Дай только справить Новый год, а там я тобой займусь!
Он вывел машину на улицу и поехал за Яной.

Пообедали в ресторане «Гетьман» на Арбате.
Яна была счастлива и не скрывала этого.
Тарасов незаметно контролировал окружавшее их пространство, то есть работал, но скрывал свою озабоченность. Впрочем, несмотря на утренний инцидент с нападением и порожденный им душевный дискомфорт, он тоже ощущал радостное нетерпение. Даже ожидание праздника и встречи с любимой девушкой наедине доставляло ему удовольствие. Если бы не предупреждение неизвестного спасителя быть внимательнее, он вообще был бы на верху блаженства.
В четыре с минутами купили на елочном базаре небольшую пушистую елочку и повезли ее на квартиру Гладышевых. Тарасов решил принять предложение Яны встретить новый год у нее. Отец с мамой должны были уйти после восьми к друзьям, с которыми они постоянно встречались, и квартира девушки таким образом до утра была в распоряжении влюбленных.
Мать Яны оказалась очень похожей на дочь, разве что носила другую прическу, покороче, и разрез глаз у нее был чуть иным. Косметикой она практически не пользовалась, поэтому в свои сорок семь лет выглядела на тридцать, как старшая сестра Яны. Тарасову она понравилась сразу, с первых же минут знакомства, и, почувствовав его расположение, Галина Ивановна ответила тем же. Наблюдавшая за беседой Яна вздохнула с тайным облегчением. Она любила свою строгую маму, но побаивалась ее оценки.
А вот отец девушки Виталий Евгеньевич произвел на Тарасова впечатление человека недалекого, высокомерного и напыщенного. Он не говорил, а вещал, часто не заканчивал начатую фразу, словно забывал, о чем говорил, умолкал, застревая взглядом в неведомых далях, и переводил разговор на другую тему. Узнав, что Тарасов – полковник «отдела спецопераций», он одобрительно похлопал его по плечу и сказал с барской небрежностью:
– Мы тоже служили в армии, звездочки старшего лейтенанта получили. Так что знаем, что такое дисциплина.
А Тарасов вдруг понял, что этот человек до сих пор продолж