робота, состоявшего из семи частей. Он был немногим более двух метров ростом — 
полтонны металла и электричества. Много? Ничуть, если эти полтонны должны 
вместить массу конденсаторов, цепей, реле и вакуумных ячеек, способных проявить 
практически любую доступную человеку психологическую реакцию. И позитронный 
мозг — десять фунтов вещества и несколько квинтильонов позитронов, которые 
командуют парадом.
Пауэлл вытащил из кармана рубашки помятую сигарету и сказал:
— Дейв, ты — хороший парень. Ты никогда не капризничаешь. Ты — спокойный, 
надежный робот-рудокоп. Ты можешь непосредственно координировать работу шести 
вспомогательных роботов, и, насколько я знаю, в твоем мозгу из-за этого не 
появилось нестабильных связей.
Робот кивнул:
— Я очень рад этому, но к чему вы клоните, хозяин?
Его звуковая мембрана была отличного качества, и присутствие обертонов в 
речевом устройстве делало его голос не таким металлическим и однообразным, 
какими обычно были голоса роботов.
— Сейчас скажу. Это все говорит в твою пользу. Но почему же тогда не ладится 
твоя работа? Например, сегодняшняя вторая смена.
Дейв был озадачен.
— Насколько я знаю, ничего не произошло.
— Вы прекратили добычу.
— Я знаю.
— Ну?
Дейв был озадачен.
— Я не могу объяснить, хозяин. Это кончится для меня нервным потрясением, — то 
есть я, конечно, этого себе не позволю. Вспомогательные роботы действовали 
хорошо. Я это знаю… — Он задумался; его фотоэлектрические глаза ярко светились.
 — Не помню. Смена кончилась, пришел Майк, а почти все вагонетки были пустыми.
Донован вмешался в разговор:
— Ты знаешь, что в конце смены ты уже несколько раз не явился с рапортом?
— Знаю. Но почему… — Он медленно, тяжело покачал головой.

Пауэлл вдруг почувствовал, что если бы лицо робота могло что-нибудь выражать, 
то на нем отразились бы боль и унижение. Роботу в силу самой его природы очень 
неприятно, когда он не исполняет своих функций.
Донован вместе со стулом пододвинулся к столу Пауэлла и наклонился к нему.
— Может быть, потеря памяти? Амнезия?
— Не знаю. Во всяком случае, не стоит и пытаться проводить параллель с 
болезнями. Говорить о расстройствах человеческого организма в применении к 
роботам — всего лишь романтическая аналогия. В роботехнике это не помогает.
Пауэлл почесал в затылке.
— Мне очень не хочется подвергать Дейва проверке элементарных мозговых реакций. 
Это ни капли не поднимет его в собственных глазах.
Он задумчиво посмотрел на Дейва, потом заглянул в «Руководство»: «Проверка 
реакций в полевых условиях». Он сказал:
— Послушай, Дейв, как насчет проверки реакций? Следовало бы это сделать.
Робот встал.
— Как прикажете, хозяин.
В его голосе действительно послышалась боль.
Начали с самых простых испытаний. Под равнодушное тиканье секундомера робот 
ДВ-5 перемножал пятизначные числа. Он называл простые числа от 1000 до 10000. 
Он извлекал кубические корни и интегрировал функции возраставшей степени 
трудности. Он прошел проверку все более и более усложнявшихся механических 
реакций. Наконец перед его точным механическим разумом была поставлена высшая 
задача для роботов — разрешение этических проблем.
К концу этих двух часов Пауэлл обильно вспотел, а Донован изгрыз все свои ногти,
 оказавшиеся не слишком питательными.
Робот сказал:
— Ну как, хозяин?
Пауэлл ответил:
— Я должен подумать, Дейв. Не нужно спешить с решением. Ты лучше иди работать. 
Не надо особенно напрягаться, и пока можешь не очень заботиться о норме. А мы 
что-нибудь придумаем.
Робот вышел. Донован взглянул на Пауэлла.
— Ну?
Пауэлл ожесточенно дергал себя за усы, как будто решил вырвать их с корнем, Он 
сказал:
— Все связи в его мозгу работают правильной
— Я бы не стал так уверенно это утверждать.
— О Юпитер! Майк, ведь мозг — самая надежная часть робота! Он не раз и не два 
проверяется на Земле. И если он вполне прошел проверку, как прошел ее Дейв, то 
ни малейшей неисправности в мозгу просто не может быть. Эта проверка охватывает 
все ключевые связи.
— Ну что из этого следует?
— Не торопи меня. Дай сообразить. Возможна еще механическая неисправность в 
теле робота. Это значит, что мог выйти из строя любой из полутора тысяч 
конденсаторов, двадцати тысяч отдельных цепей, пятисот ламп, тысячи реле и 
тысяч и тысяч других деталей. Не говоря уже об этих таинственных позитронных 
полях, о которых никто ничего не знает.
— Слушай, Грег, — не выдержал Донован. — У меня есть идея. Может быть, робот