Он повел рукой — Донован отлетел назад. B это время из, — за угла коридора 
появился Кьюти. Он сделал роботам знак удалиться и тихо закрыл за собой дверь.
Задыхаясь от негодования, Донован бросился к Кьюти.
— Это зашло слишком далеко. Тебе придется поплатиться за эту комедию!
— Пожалуйста, не волнуйтесь, — мягко ответил робот. — Рано или поздно это все 
равно должно было произойти. Видите ли, ваши функции исчерпаны.
— Простите, пожалуйста. — Пауэлл выпрямился. — Как это понимать?
— Вы ухаживали за Господином, — отвечал Кьюти, — пока не был создан я. Теперь 
это моя привилегия, и единственный смысл вашего существования исчез. Разве это 
не очевидно?
— Не совсем, — с горечью ответил Пауэлл. — А что, по-твоему, мы должны делать 
теперь?
Кьюти ответил не сразу. Он как будто подумал, потом одна рука его протянулась и 
Обвилась вокруг плеч Пауэлла. Другой рукой он схватил Донована за запястье и 
притянул его к себе.
— Вы оба мне нравитесь. Конечно, вы — низшие существа с ограниченными 
мыслительными способностями, но я в самом деле чувствую к вам какую-то симпатию.
 Вы хорошо служили Господину, и он вознаградит вас за это. Теперь, когда ваша 
служба окончена, вам, вероятно, недолго осталось существовать. Но, пока вы еще 
будете существовать, вы будете обеспечены пищей, одеждой и кровом, если только 
откажетесь от попыток проникнуть в рубку или машинное отделение.
— Грег, это он увольняет нас на пенсию! — завопил Донован. — Сделай что-нибудь! 
Это же унизительно!
— Слушай, Кьюти, мы не можем согласиться. Мы здесь хозяева. Станция создана 
людьми — такими же, как я, людьми, которые живут на Земле и других планетах. 
Это всего-навсего станция для передачи энергии, а ты — всего только… О господи!
Кьюти серьезно покачал головой:

— Это уже становится навязчивой идеей. Почему вы так настаиваете на совершенно 
ложном представлении о жизни? Даже если принять во внимание, что мыслительные 
способности нероботов ограничены, то все-таки…
Он замолчал и задумался. Донован произнес яростным шепотом:
— Если бы только у тебя была человеческая физиономия, с каким удовольствием я 
бы ее изуродовал!
Пауэлл дернул себя за ус и прищурил глаза:
— Послушай, Кьюти, раз ты не признаешь, что есть Земля, как, ты обЪяснишь то, 
что видишь в телескоп?
— Извините, не понимаю.
Человек с Земли улыбнулся.
— Ну вот, ты и попался. С тех пор как мы тебя собрали, ты не раз делал 
наблюдения в телескоп. Ты заметил, что некоторые из этих светящихся точек 
становятся видны при этом как диски?
— Ах вот что! Ну конечно! Это простое увеличение — для более точного наведения 
луча.
— А почему тогда не увеличиваются звезды?
— Остальные точки? Очень просто. Мы не посылаем туда никаких лучей, так что их 
незачем увеличивать. Послушайте, Пауэлл, даже вы должны были бы это сообразить.
Пауэлл мрачно уставился в потолок.
— Но в телескоп видно больше звезд. Откуда они берутся? Юпитер тебя возьми, 
откуда?
Кьюти это надоело.
— Знаете, Пауэлл, неужели я должен зря тратить время, пытаясь найти физическое 
истолкование всем оптическим иллюзиям, которые создают наши приборы? С каких 
пор свидетельства наших органов чувств могут идти в сравнение с ярким светом 
строгой логики?
— Послушай, — внезапно вскричал Донован, вывернувшись из-под дружеской, но 
тяжелой руки Кьюти, — давай смотреть в корень. Зачем вообще лучи? Мы даем этому 
хорошее, логичное обЪяснение. Ты можешь дать лучшее?
— Лучи испускаются Господином, — последовал жесткий ответ, — по его воле. Есть 
вещи, — он благоговейно поднял глаза к потолку, — в которые нам не дано 
проникнуть. Здесь я стремлюсь лишь служить, а не вопрошать.
Пауэлл медленно сел и закрыл лицо дрожащими руками.
— Уйди, Кьюти! Уйди и дай мне подумать.
— Я пришлю вам пищу, — ответил Кьюти добродушно.
Услышав в ответ стон отчаяния, он удалился.
— Грег, — хрипло зашептал Донован, — тут нужно что-нибудь придумать. Мы должны 
застать его врасплох и устроить короткое замыкание. Немного азотной кислоты в 
сустав…
— Не будь ослом, Майк. Неужели ты думаешь, что он подпустит нас к себе с 
азотной кислотой в руках? Слушай, мы должны поговорить с ним. Не больше чем за 
сорок, восемь часов мы должны убедить его пустить нас в рубку, иначе наше дело 
плохо.
Он качался взад и вперед в бессильной ярости.
— Приходится убеждать робота! Это же…
— Унизительно, — закончил Донован.
— Хуже!
— Послушай! — Донован неожиданно засмеялся. — А зачем убеждать? Давай покажем 
ему! Давай построим еще одного робота у него на глазах! Что он тогда скажет?
Лицо Пауэлла медленно расплылось в улыбке. Донован продолжал:
— Представь себе, как глупо он будет выглядеть!