— Тебе любопытно, Кэл, — говорит хозяин.
— Я не знаю, что означает это слово.
— Это значит, что ты хочешь знать только потому, что хочешь знать, — объясняет 
хозяин.
— Я хочу знать только потому, что хочу знать, — говорю я.
— Писать — значит сочинять истории, — говорит хозяин. — Я рассказываю о людях, 
которые делают разные вещи и с которыми случаются разные вещи.
— Как вы узнаете, что они делают и что с ними случается? — спрашиваю я.
— Я их выдумываю, Кэл, — говорит хозяин. — Это не настоящие люди. И события не 
настоящие. Я представляю их здесь.
Он показывает на голову.
Я не понимаю и спрашиваю, как же он их представляет, но хозяин смеется и 
говорит, что тоже этого не знает, придумывает, и все.
— Я пишу о преступлениях, — говорит хозяин. — Детективные истории. Рассказываю 
о людях, которые поступают неправильно, причиняют зло другим.
Мне очень плохо, когда я слышу такое. Я говорю: как вы можете писать о 
причиняемом людям зле? Такого не должно быть.
Он говорит: люди не подчиняются Трем законам роботехники. Люди-хозяева могут 
причинять зло другим людям-хозяевам, если им того захочется.
— Это неправильно, — говорю я.
— Неправильно, — соглашается он. — В моих рассказах люди, которые творят зло, 
несут наказание. Их помещают в тюрьму, где они не могут более вредить другим 
людям.
— Нравится ли им в тюрьме? — спрашиваю я.
— Конечно нет. Там не может нравиться. Но страх перед тюрьмой удерживает их от 
свершения еще большего зла.
Я говорю: но тюрьма — это тоже плохо, если люди там страдают.
— Вот, — говорит мой хозяин, — поэтому ты и не можешь писать детективные 
рассказы.
Над этим я думаю. Должен существовать способ писать рассказы, в которых людям 
не причинялось бы зло. Я бы этим занялся. Я хочу стать писателем. Я очень хочу 
стать писателем.
У хозяина есть три разных Писателя для создания рассказов. Это устройства, при 
помощи которых он пишет. Одно очень старое, называется «машинка», но хозяин 
хранит его из сентиментальных соображений.
Я не знаю, что такое сентиментальные соображения. Я не люблю спрашивать. Хозяин 
им не пользуется. Наверное, сентиментальные соображения означают, что им нельзя 
пользоваться.
Он не запрещает мне подходить и трогать машинку. Я его не спрашиваю, могу ли я 
на ней работать. Если я не спрашиваю, а он не запрещает, значит, я не нарушу 
приказа, когда ею воспользуюсь.
Ночью он спит, а другие хозяева, которые иногда бывают здесь, уходят. У хозяина 
есть еще два робота, они для него важнее меня и выполняют более серьезную 
работу. Когда им не дают никаких заданий, они ждут всю ночь в своих нишах.
Хозяин не сказал: оставайся в своей нише, Кэл.
Я совсем не важный робот, и он часто не велит мне оставаться в нише. Тогда я 
могу болтаться всю ночь. Я могу смотреть на Писателя. Нажимаешь на клавиши — и 
машинка делает слова, которые потом переходят на бумагу. Я наблюдаю за хозяином 
и знаю, как нажимать на клавиши. Слова сами попадают на бумагу. Мне не надо 
этого делать.
Я нажимаю на клавиши, но я не понимаю слов. Спустя некоторое время мне 
становится плохо. Хозяину может не понравиться, даже если он и не запрещал мне 
это делать.
Слова напечатаны на бумаге, утром я показываю ее хозяину.
Я говорю: простите, но я пользовался Писателем.
Он смотрит на бумагу. Потом смотрит на меня.
Хозяин хмурится.
Он говорит: это ты сделал?
Да, хозяин.
Когда?
Прошлой ночью.
Зачем?
Мне очень хочется писать. Это рассказ?
Он смотрит на бумагу и улыбается.
Он говорит: здесь напечатаны произвольно выбранные буквы, Кэл. Это абракадабра.
Кажется, он не сердится. Я чувствую себя лучше. Я не знаю, что такое 
абракадабра.
Я спрашиваю: это рассказ?
Он говорит: нет, не рассказ. Хорошо, что Писателя нельзя испортить неправильным 
обращением. Если ты в самом деле так хочешь печатать, я скажу, что надо сделать.
 Я отдам тебя в доработку, тебя перепрограммируют, и ты научишься пользоваться 
Писателем.
Спустя два дня приходит техник. Это хозяин, который знает, как научить роботов 
выполнять более сложную работу. Хозяин говорит мне, что именно этот техник 
собрал меня, а он ему помогал. Я этого не помню.
Техник внимательно слушает моего хозяина.
Он говорит: зачем вам это надо, мистер Нортроп?
Другие хозяева называют моего хозяина мистер Нортроп.
Хозяин отвечает: если помните, я участвовал в разработке Кэла. Очевидно, я 
вложил в него стремление стать писателем. Я этого не хотел, но, раз уж так