На "Лланвебоне" специалисты неистово работали, разделившись на две группы. Одни 
готовились к победе, другие — к поражению. У первой группы дел было немного. 
Главные бластеры оставались единственным оружием, на которое можно было 
возлагать какие-то надежды. Их установку осторожно изменили, так что они больше 
не были зафиксированы в положении точно вперед, с углом отклонения всего лишь в 
пять градусов. Электронная система, управляемая главным радиолокатором наводки, 
непрерывно держала бластеры наведенными на заданную цель с абсолютной точностью,
 при любых ее маневрах. Больше того! некий непризнанный гений в машинном 
отделении изобрел накопительную систему, которая позволяла мгновенно 
аккумулировать всю энергию корабля и освобождать ее в виде импульсa огромной 
мощности. Теоретически дальность действия бластеров должна была увеличиться, а 
их разрушительная мощь — значительно возрасти. Но это было все, что удалось 
сделать.
У тех, кто готовился к поражению, забот было больше. Звездные карты, 
навигационные приборы, содержавшие автоматические самописцы, фотографии, 
сделанные Томми Дортом в течение шести месяцев путешествия, и все остальные 
записи, дающие ключ к координатам Земли, были подготовлены к уничтожению. Их 
складывали пачками в опечатанные контейнеры. И если кто-либо не посвященный в 
тайну их устройства попытается вскрыть хотя бы один из них, содержимое всех 
пачек вспыхнет и превратится в золу, а зола перемешается, так что восстановить 
записи будет невозможно.
Вокруг корпуса корабля укрепили атомные бомбы. Если команда погибнет, а корабль 
не будет полностью уничтожен, бомбы взорвутся в тот момент, когда "Лланвебон" 
окажется бок о бок с чужим звездолетом. Хотя атомных бомб на борту не было, но 
имелись небольшие запасные атомные установки. Оказалось, нетрудно переделать их 
так, чтобы при включении они не давали плавного выхода энергии, а взрывались. 
Четыре члена команды "Лланвебона" все время дежурили в скафандрах с закрытыми 
шлемами,, на тот случай, если при внезапном нападении корабль получит пробоины 
сразу в нескольких отсеках.
Такая атака вовсе не была бы вероломством. Капитан чужого корабля говорил 
искренне. Он вел себя так, словно понимал бесполезность лжи. Капитан 
"Лланвебона" в свою очередь тоже прекрасно понимал достоинства искренности. Оба 
они утверждали — возможно, так и было, — что хотят дружбы между двумя 
цивилизациями. Но ни один не мог поверить, что другой не сделает все возможное, 
чтобы получить сведения, которые скрывались тщательнее всего, — данные о 
местонахождении чужой планеты. И ни один не мог поверить, что другой неспособен 
следить за ним. Ни один не мог поставить на карту существование своей расы, 
излишне доверяя другому. Они вынуждены были сражаться, потому что другого 
выхода не было.
Они могли повысить ставку в битве, заранее обменявшись информацией. Но 
существовала предельная ставка, повысить которую не решилась бы ни одна сторона.
 Никакой информации об оружии, населении или ресурсах… Ни слова даже о 
расстоянии от Крабовидной туманности до своей базы… Обмениваясь информацией, 
оба корабля знали, что от смертельной схватки никуда не уйти. Чтобы другая 
сторона не думала о возможном завоевании, каждый старался представить 
противнику собственную цивилизацию достаточно мощной. Таким образом, увеличивая 
для другого видимую опасность, обе стороны делали битву еще более неизбежной.

Просто удивительно, что можно постигнуть даже такое абсолютно чуждое мышление. 
Трудясь над кодирующим и декодирующим устройствами, Томми Дорт заметил, как уже 
в первых рассортированных группах карточек с расшифровками отчетливо 
проявляется нечто совершенно индивидуальное. Он видел чужих только на экране и 
только при свете, сдвинутом по крайней мере на одну октаву по сравнению с 
привычным. Они же в свою очередь видели его очень странным при освещении, 
которое должно было им казаться далеким ультрафиолетом. Но их образ мышления 
был близок человеческому. Удивительно близок! Томми Дорт испытывал настоящую 
симпатию и даже что-то вроде тайных дружеских чувств к дышащим жабрами, лысым и 
бесстрастно ироническим существам на черном космическом корабле.
Вдохновленный мыслью об этой близости, Томми сделал, несмотря на полную 
безнадежность своего предприятия, что-то вроде таблицы, в которой 
рассматривались различные аспекты стоящей перед ними проблемы. Он не верил, что 
чужие инстинктивно стремятся уничтожить людей. Действительно, изучение 
сообщений с чужого корабля породило на "Лланвебоне" чувство терпимости по 
отношению к неприятелю. Оно было похоже на то чувство, которое испытывают 
враждующие солдаты земных армий во время перемирия. Люди не испытывали 
неприязни к чужим, вероятно так же, как и чужие — к людям. Но по законам логики 
нужно было или убивать, или быть убитыми.
Таблица Томми была своеобразной. Он составил список целей, которых люди должны 
достичь, и расположил их по степени важности. Первое — принести домой сообщение 
о существовании чужой цивилизации. Второе — определить местоположение этой 
чужой цивилизации в Галактике. Третье — собрать как можно больше информации о 
ней. Третье было осуществимо, но второе, вероятно, невозможно. Первое — и все 
остальное — будет зависеть от результата сражения, которое должно произойти.
У чужих точно такие же цели. Следовательно, люди должны, во-первых, помешать 
тому, чтобы известие о существовании земной цивилизации попало бы на планету 
чужих, во-вторых, не позволить чужим установить координаты Земли и, в-третьих, 
следить за тем, чтобы не просочилась информация, которая могла бы помочь им или 
поощрила бы их к нападению на человечество. И снова третье было выполнимо, 
второе зависело от людей, а первое могло решиться только в бою.