рассудительная жена. Она относилась ко мне, как к младшему брату. Но 
в таком отношении есть своя оборотная сторона. Противно, понимаете ли, когда 
жена во все сует свой нос…
Управляющий кивнул, словно хотел сказать — как же, как же, по себе знаю. Хозяин 
дома, ободренный поддержкой, продолжал:
— Да, сначала все шло отлично. Жили, как два голубка — не надышимся друг на 
друга. Только благодать скоро кончилась. Ее опека встала мне поперек горла. 
Туда не ходи! Сюда не гляди! Ревнивая — ужас! Мало того, еще вздумала 
критиковать мой вкус. И одеваюсь-то я не так, и ем не так, и на стуле сижу не 
так! Воспитывала, воспитывала, дохнуть не давала…
— Это что же? — управляющий почесал в затылке. — Что же получается? Сами ее 
придумали, сами, значит, сделали, так сказать, по заказу, а получилось не то? 
Ошибочку, что ли, какую-нибудь допустили?
— Ха, не так-то просто создать идеал! Обязательно упустишь какую-то деталь… Вот 
вы, например, пробовали когда-нибудь вообразить нечто идеальное?
— Да нет, куда уж мне! — управляющий махнул рукой. — И вообще женщина существо 
непонятное и лживое. В девушках-то они все хороши. Пока за ней ухаживаешь, 
вроде бы и придраться не к чему. А как женился — все, конец! Тут-то она и 
развернется. Недаром пословица гласит: «До замужества и ежиха хризантемой 
прикинется, после свадьбы и хризантема ежихой обернется».
— Вот, вот! Про это самое и я говорю. Кого угодно взбесит, если жена начнет 
издеваться над его вкусами и привычками.
Мужчина подошел к стене, снял висевшее там охотничье ружье, с чрезмерной 
щедростью инкрустированное золотом и украшенное драгоценными камнями, и начал 
его любовно поглаживать. О вкусах, конечно, не спорят, подумал управляющий, но 
зачем этому типу понадобилось усыпать ружье, вещь серьезную, разными блестками 
и камешками, как булку маком?.. Впрочем, бабы все равно не имеют права 
вмешиваться в мужскую жизнь и издеваться над вкусами мужа.
— Она меня совсем заела! — хозяин дома никак не мог успокоиться. — Как встанет 
утром, так, бывало, и начнет. И в бассейн-то я не тем боком полез, и палочки 
для еды не так держу, и почему ботинки слишком туго зашнуровал, и прочее, и 
прочее. Одним словом, топтала мое самолюбие.
— Почему же вы ее сразу не раз… раз… как это… не развоплотили? Уж если вы ее 
сами создали, то тут и церемониться нечего.
— А вы думаете, так легко развоплотить готовенькую, сделанную по всем правилам 
женщину, да еще свою собственную жену? — мужчина испуганно втянул голову в 
плечи. — Слышали небось про Адама и Еву? Еву-то из адамова ребра создали, уж ей 
бы, кажется, надо было чувствовать свое место. А на деле что получилось? Только 
открыла глаза и давай мужем командовать, так и вертит им во все стороны… И сама 
до того довертелась и допрыгалась, что бог ее из рая выгнал, и Адама за ней 
следом… А вы говорите…
«Прав он, еще как прав! — подумал управляющий, проживший трудную семейную жизнь.
 — Как только станет женщина женой, а потом матерью, нет с ней никакого сладу. 
До того заест мужа, что он, бедный, не знает, куда деваться. И почему так 
получается?»
— Да, так уж жизнь устроена, — сказал он вслух. — Жена вроде бы превращается в 
высшее существо, а мы — так, ни то ни се. Как же тут не скиснуть?
— Приятно беседовать с мужчиной! — одобрительно кивнул хозяин. Поиграв 
аляповатым охотничьим ружьем, он снова повесил его на стену и снял с гвоздя 
старинную тяжелую пищаль. — Вот я и говорю, боялся я ее, терялся перед ней, как 
мальчишка, как бедный родственник, из милости взятый в дом. Даже и представить 
себе не можете, как я намучился, пока собрался с духом и развоплотил ее. Но 
наконец такой день настал. Отправились мы с ней в путешествие, и в первом же 
отеле, где мы остановились, я улучил момент и…
— Послушайте! Надеюсь, это было не в нашем…
— Можете не надеяться! Именно в вашем отеле, в 533-м номере. Но, насколько мне 
известно, я не причинил вам никаких хлопот.
Лицо управляющего сделалось суровым и даже торжественным. В этот момент он 
почувствовал себя не просто человеком, случайно попавшим в гости к современному 
чудотворцу, а защитником чести мундира славного отряда служителей отелей и 
гостиниц.
— Не знаю, что вы изволите понимать под неприятностями, — сказал он ледяным 
тоном, — но, надеюсь, вам известна добрая слава нашего отеля. Заведение это 
старинное, весьма уважаемое, и до сих пор ни одно пятнышко не замарало его 
репутации. Так что, мне кажется, вы несколько опрометчиво выбрали наш отель для 
проведения таких, с вашею позволения, странных опытов…
— Но я же говорил вам, что не совершил никакого убийства! — сказал мужчина 
раздраженно. — И к тому же ваш отель числится в моем…
Он вдруг умолк, словно не хотел говорить дальше. Управляющий тоже решил не 
касаться больше этого вопроса. С богачами лучше не связываться. Кто его знает, 
может быть, этот тип — один из держателей акций отеля?.. Управляющий заговорил 
о другом — интересно все-таки узнать подробности.
— А… а как же получилось, что ваша супруга сегодня вдруг опять очутилась в 
533-м номере?
— Видите ли, в чем дело… Как только мне удалось развоплотить ее, я всеми силами 
старался не думать о ней, не вспоминать ее… — руки мужчины дрожали мелкой 
дрожью. — Вы, наверно, знаете, что такое страх. Когда боишься чего-нибудь, все 
мысли направлены только на это, в голове больше ничего не остается… Так вот, я 
старался о ней не думать. Средства всякие успокаива щие принимал, врачам 
показывался, гипнозом лечился. Как только вспомню про нее, тут же напрягу волю 
и переклю