е сразу. И только когда было установлено, что количество 
«испарившихся» молодым холостых мужчин неуклонно увеличивается по всей Японии, 
в стране забили тревогу.
— Ужас, что творится! — простонал я, кончив читать статью на первой странице 
газеты. Да, теперь статьи об исчезновении помещали уже не в разделе сенсаций, а 
на первой полосе. — Пишут, что за какие-нибудь две недели в Японии исчезло семь 
тысяч пятьсот парней. Связь с «красными бумажками» совершенно очевидна. Люди 
пропадают за день до указанного срока явки в отряд назначения…
— Поговаривают, будто на самом деле исчезло еще больше. И дальнейшие прогнозы 
тоже неблагоприятные, — сказал Накадзаки, бухгалтерский работник, большой 
скептик. — Интересно, много таких, которые, прочитав газету, связывают 
исчезновение с повесткой?
Я невольно окинул взглядом комнату. Столы Такай, Сакума, Гото и некоторых 
других сотрудников пустовали.
— И куда только смотрит полиция! — я повертел газету в руках, мне не работалось.
 — Ведь только сейчас приступили к настоящему расследованию.
— Полиция не виновата. На первых порах родственники пропавших подавали обычные 
заявления в соответствующие подкомиссариаты. — Накадзаки откинул волосы назад и 
пригладил их ладонью. — Так что и розыски велись обычным порядком. Я думаю, 
немало времени потребуется, пока начнется специальное расследована этого 
массового, планомерного похищения людей.
— Но зачем? Кому это понадобилось? — от волнения я кусал ногти. — Может быть, 
это политические интриги, шовинистических организаций?
— Ходят слухи, будто существует тайная военная организация, — раздраженно 
вмешался шеф. В последнее время он стал очень нервным — еще бы, как тут не 
потерять голову, когда молодые сотрудники исчезают один за другим! — Помните, 
несколько лет назад в парламенте поднимался вопрос о подпольной организации, 
вербовавшей японскую молодежь в тайные добровольческие отряды? Кажется, юношей 
посылали не то в Юго-Восточную Азию, не то еще куда-то…
— Что-то непохоже! — я покачал головой. — Во всяком случае, никто из наших 
пропавших сотрудников не записался бы в тайную добровольческую армию. Вот если 
бы им предложили бесплатное кругосветное путешествие, с радостью отправились 
бы… Да и масштабы очень уж большие.
— Кто их там разберет! Существуют же на свете международные банды, торгующие 
людьми, — в голосе шефа послышалось отчаяние. — А молодежь у нас способная, 
может быть, похватали наших ребят и отправили в какие-нибудь мелкие государства 
подальше отсюда. Там тоже чиновники нужны. Или того хуже: используют их как 
быков-производителей…
— Но разве банда стала бы заранее предупреждать жертву специальной повесткой? 
Нет, здесь что-то другое. Надо смотреть действительности прямо в лицо… Я слышал,
 все пропавшие — сильные здоровые парни в возрасте от двадцати двух до двадцати 
шести лет. И, обратите внимание, как правило, вторые сыновья в семье.
— Ну и что?
— А то… — Накадзаки пустым взглядом уставился в пространство. — Может быть, чем 
черт не шутит… может быть, это настоящая мобилизация…
Мы с шефом невольно переглянулись. Я почувствовал себя так, словно меня ударили 
по голове чем-то тяжелым.
Мне показалось, что страшно давно, нет, наоборот, совсем недавно, всего 
несколько месяцев назад, кто-то уже говорил об этом… о мобилизации… Кто же это 
был? Где я это слышал?.. Я изо всех сил старался вспомнить. Но чем больше 
напрягал память, тем более расплывчатым становилось воспоминание.
Страшная, напоминавшая давно оконченную войну повестка продолжала появляться в 
почтовых ящиках квартир, где жили мужчины соответствующего возраста. Пожалуй, 
слово «появляться» больше всего подходит в данном случае, ибо полиция 
установила, что почта здесь ни при чем: «красные бумажки» не были 
зарегистрированы ни в одном почтовом отделении и ни один почтальон их не 
доставлял. Кто же опускал их в почтовые ящики?..
Вопрос повис в воздухе, потому что никто во всей Японии, от Хоккайдо и до Кюсю, 
не видел таинственных отправителей.
Родители сыновей, получивших повестку, или просто сыновей соответствующего 
возраста с искаженными лицами бежали в полицию — куда же смотрят блюстители 
порядка?! Почему нельзя мобилизовать все силы и ликвидировать эту ужасную банду,
 похищающую людей? Или хотя бы предотвратить исчезновение тех, кто на очереди?..
 И полиция действительно мобилизовала все силы для охраны получивших повестку, 
ни на что другое ее уже не хватало. В первое время власти для каждого 
очередника выделяли специальный наряд полицейских. Его должны были охранять в 
течение двадцати четырех часов до срока явки, указанного в повестке. Потом, 
когда повестки стали массовым явлением, от этой меры пришлось отказаться — 
слишком мало было полицейских. Кроме того, молодые люди, получившие повестку, 
все равно исчезали, как бы тщательно их ни охраняли, — буквально испарялись на 
глазах. И происходило это всегда за несколько минут до указанного срока, когда 
мобилизованный должен был сесть в поезд и отправиться к месту назначения.
Когда выяснилось, что никакие силы не могут противостоять этой страшной и 
загадочной мобилизации, среди населения началась настоящая паника. Каждый день 
парламент осаждали демонстрации родителей. «Объявите чрезвычайное положение! 
Выделите для восстановления порядка отряды полиции и самообороны!» — требовали 
люди. Однако вскоре полицейские и члены отрядов самообороны тоже начали 
получать пресловутые «красные бумажки». Число мобилизованных достигло 
нескольких сотен тысяч, и правительство наконец-то поставило этот вопрос на 
обсуждение кабинета министров и парламента. Но обсуждение было бессмыслицей — 
разве мож