- Я знаю этого человека. Кажется, он принял какой-то наркотик. 


Кое-как мне удалось снова натянуть на него одежду - он сопротивлялся изо всех 
сил. Я 

натягивал на него штаны, а он из них выпрыгивал. Потом он убежал. 


Город был мне незнаком, а он его хорошо знал. Несколько минут я следовал за ним 

по 

запутанным переулкам, потом потерял его из виду. Утром мне позвонили из полиции 

и 

сказали, что мой друг взят под стражу, и я пошел в тюрьму. К этому времени он 
уже 

немного пришел в чувство, хотя осталось похмелье. Но он узнал меня и сказал: 


- Жаль, что я тебя не послушал. 


Все его тело было изранено, потому что люди кидали в него камнями. 


Я привел его домой, и с тех пор в его уме воцарился страх перед полицией, 
потому 
что 

полицейские, наверное, избили его. Наверное, он не соглашался надеть одежду; 
наверное, 

он плохо обошелся с ними. Возник такой страх, такая паранойя, что жить стало 
очень 

трудно. Если ночью по улице проходил полицейский патрульный, он слышал стук 
ботинок 

и прыгал под кровать. Я говорил: 


- Барлам, - так его звали, - что ты делаешь? 


Он говорил: 


- Тихо. Полиция идет. 


Мне пришлось попросить ректора дать ему пятнадцать дней отпуска, чтобы он мог 

отдохнуть, потому что трудно было привести его в университет. Все стало 

подозрительным - двое людей стоят на углу улицы, разговаривают, и он говорит: 


- Смотри, они сговариваются. Я тебе говорю, что в конце концов они меня поймают,
 

посадят в тюрьму и побьют. Сделай что-нибудь! 


А если проезжала полицейская машина, он говорил: 




- Боже мой! Вот они приехали. 


Я пытался, как только мог, показать ему, что это только его страхи. Я понимал, 
как это 

началось, но теперь это зашло слишком далеко. Он не слушал, и ни сам ни спал,