моих книгах был похож на Павку Корчагина или на Че Гевару, она приняла бы его с 
восторгом. Но, к сожалению, а скорее, к счастью, Ли - не Павка Корчагин.
 Неприятие чуждых моделей мира отрицательно сказалось и на личной жизни Аллы. 
Ее семейная жизнь не сложилась, и этот единичный негативный опыт убедил ее, что 
от мужчин ничего хорошего ждать не приходится. Отношения с дочерью протекали 
очень тяжело и напряженно. Хотя Алла совершенно искренне желала своей дочери 
только добра и вкладывала все силы, чтобы вырастить из нее хорошего и 
порядочного, по своим меркам, человека, она добилась обратных результатов. Не 
желая втискивать себя в рамки жестких материнских требований, дочь, тоже умная 
и симпатичная девушка, чисто из духа противоречия бросила университет и стала 
работать официанткой.
 Мы неоднократно обсуждали с Аллой ее проблемы с дочерью, и я пыталась ей 
объяснить, что для того, чтобы выйти из конфликтной ситуации, нужно посмотреть 
на причины их столкновений глазами другого человека, поскольку дочь, тоже 
вполне обоснованно, считала себя правой. В данном случае не имело значения, кто 
прав, а кто виноват, важно было лишь одно - обеим многие годы не удавалось 
выйти из конфликта, и это причинило им немалый вред, вплоть до нервных 
расстройств. Эта история, как и вся история человечества, лишний раз 
подтверждает изречение "Спокойных", что лучший способ победить - это избежать 
борьбы.
 Похожей оказалась и реакция корректора, еще далеко не старой женщины, которой 
издательство отдавало на вычитку рукопись моей книги для детей "Гел-Мелси - 
частный детектив". Она заявила, что в книге совершенно неправильно расставлены 
акценты, что она идеологически не выдержана, и, слава богу, что ее ребенок уже 
вырос, и он никогда не прочитает эту книгу.
 В данном случае "идеологическая невыдержанность" книги оказалась того же плана,
 что и "непорядочность" Ли. Положительные герои нисколько не напоминали 
Мальчиша-Кибальчиша. Они были слишком веселыми, счастливыми и снисходительными 
ко злу. Вместо типичного для европейских детских книжек жесткого и 
непримиримого противостояния добра и зла, где в конце зло обычно наказывается, 
тут мы встречаем типичный даосский подход, когда главные герои ухитряются найти 
ростки добра даже в зловещих сингапурских мафиози, и, добившись своего, не 
швыряют камни в поверженных противников, а даже стараются сделать им что-нибудь 
приятное, чтобы облегчить им горечь поражения.
 Полярная модель европейского мышления из детских книг перекочевывает в умы 
взрослых. Скандалы в семье - это миниатюрные битвы добра со злом, где каждый 
считает себя правым, но, поскольку в жизни добро и зло различить гораздо 
труднее, чем в книгах, добро, а может быть, зло, считающее себя добром, обычно 
проигрывает, что вселяет в людей уверенность, что в этом мире нет 
справедливости.
 Возможно, в мире действительно наблюдается определенный дефицит справедливости,
 но справедливость - понятие относительное и субъективное. С точки зрения 
Шоу-Дао, чего действительно не хватает в мире - так это мудрости и способности 
понимать самого себя и других.
 Когда человек впервые осознает, что полярное мышление не отражает картину мира,
 и что каждая ситуация, каждая фраза, каждый поступок, каждая идея может иметь 
множество толкований, как положительных, так и отрицательных, он на один шаг 
приближается к даосскому восприятию мира, но подобная многозначность решений 
вначале сбивает его с толку, и он на некоторое время теряет способность с 
уверенностью утверждать, что хорошо, а что плохо. Но это происходит лишь в том 
случае, если он пытается разрешить проблему на интеллектуальном, логическом 
уровне. Добро и зло - категории не ума, а сердца. Для того, чтобы интуитивно 
отличать добро от зла, не нужны специальные заумные теории. Если действия 
человека делают счастливее его самого, его ближайшее окружение, не наносят 
намеренного вреда другим людям, и внутренне он уверен, что поступает так, как 
нужно, эта уверенность избавляет его от внутренних конфликтов, порождаемых 
ранее внедренными в его подсознание противоречивыми полярными установками 
разделения плохого и хорошего.
 Рассмотрим для сравнения того же Павла Корчагина и Ли. Почти любой человек 
скажет, что Павел Корчагин - хороший, честный и порядочный человек, и, 
действительно, его воля, целеустремленность и верность своим убеждениям 
вызывают искреннее уважение. Но надо признать, что именно на таких людях и 
поднялась кровавая волна революции, повлекшая за собой миллионы человеческих 
жертв во времена сталинских репрессий, голода и войны.
 Согласно привычным для нас критериям добра, Павка Корчагин - прекрасный 
человек. Но можно ли дать однозначно положительную оценку последствиям его 
действий, совершенным из лучших побуждений? Был ли он счастлив сам и смог ли он 
сделать лучше жизнь других людей? Вряд ли.
 С другой стороны, возьмем Ли с его эксцентричным и непредсказуемым поведением, 
склонностью к парадоксам, зачастую непривычными и странными для европейского 
уха утверждениями и стереотипами поведения. Кем считать его?
 Поскольку за долгие годы общения с Александром Медведевым я в достаточной мере 
отошла от полярного европейского мышления, для меня было бы просто смешным 
ставить вопрос - порядочный человек Ли или нет? Является он или нет достойным 
предметом для подражания?
 Эти вопросы не имеют однозначного ответа. Топор может служить инструментом для 
колки дров, а может быть и орудием убийства. То же самое относится и к учениям. 
Добро и зло заключены не в объекте, а являются субъективной трактовкой 
результатов деятельности данного объекта или последствий взаимодействия с ним.
 Христианская церковь может помогать тысячам нуждающихся и больных людей, а