не всегда мог присутствовать на тренировках, поскольку работа в милиции не 
оставляла ему слишком много свободного времени. Из-за его отсутствия я был 
вынужден отрабатывать движения "играющего тигренка" на воздухе. К счастью, для 
выполнения этих тао не было особой необходимости в присутствии партнера, 
поскольку основные движения производились на самом исполнителе. Так, например, 
форма "тигренок выплевывает кость" заключалась в том, чтобы со всей силы 
ударить себя кулаками в область спины напротив солнечного сплетения, 
ухитрившись не повредить при этом позвоночник. В результате дыхание, якобы 
сбитое ударом противника в солнечное сплетение, должно было бы восстановиться.
 Я выполнял один за другим приемы "играющего тигренка", испытывая смутное 
чувство радости оттого, что предыдущее упражнение наконец закончилось. Затем я 
понял, что внутри меня зарождается еще не до конца определившийся вопрос, и это 
обстоятельство подействовало на меня ободряюще. Я ощутил, что пока еще я не 
замучен настолько, чтобы окончательно потерять способность думать, и что мой 
интерес к Шоу-Дао не угас под давлением отрицательных эмоций, вызываемых 
тяжелыми физическими нагрузками.
 Я сделал жест, дающий знать Учителю, что мне бы хотелось получить ответ на 
вопрос, и задрал вверх левую руку, что означало, что мой вопрос - теоретический,
 требующий словесного пояснения и не связанный с физическим показом приемов.
 Благосклонным жестом Ли позволил мне задать вопрос, и я, утомленный слишком 
продолжительным молчанием, воспользовался полученной возможностью и тут же 
затараторил так быстро, что язык с трудом выговаривал слова, выскальзывающие из 
меня одно за другим. Я надеялся, что напор моей словесной атаки не даст 
возможности Учителю уклониться от ответа.
 Суть моего вопроса сводилась к тому, чтобы побольше узнать о приемах 
восстановления бойца после получения различных увечий или травм, как справиться 
с ситуациями, осложненными остановкой дыхания и т. д.
 Не знаю, в честь чего, но Учитель решил побаловать меня. Он сделал знак, 
приглашающий меня после необходимой кратковременной заминки движений присесть 
на землю рядом с ним и расслабиться в предвкушении радостного мгновения, когда 
свет новых знаний прольется на мои затуманенные усталостью мозги.
 Я удобно устроился под деревом на сложенной пополам куртке и приготовился 
слушать.
 - Я не совсем понял, что именно тебя интересует, - сказал Учитель. - Мы уже не 
раз обсуждали с тобой тему реанимационных техник.
 - Действительно, я знаю уже достаточно методов восстановления после ударов или 
удушающих приемов, - подтвердил я, - но мне бы очень хотелось узнать что-то 
особенное, о чем знают лишь единицы.
 Ли усмехнулся.
 - Известные тебе приемы восстановления и так знают единицы, - возразил он. - 
Ведь даже правильно выполнить искусственное дыхание сможет далеко не каждый 
специалист.
 Учитель хитро взглянул на меня.
 - Пожалуй, стоит заварить чайку, - нарочито безразличным голосом сказал он.
 Ли шмыгнул в кусты, где в мешке хранилась замаскированная от постороннего 
взора наша кухонная утварь. Учитель настаивал, что мы должны уметь в случае 
необходимости мгновенно оставить полянку, забрав с собой или замаскировав все 
свои вещи, так, чтобы ни у кого не зародилась даже мысль, что здесь недавно 
кто-то был.
 Я уже научился чувствовать настроение Ли, и понимал, что он поддразнивает меня,
 так что я решил "добить противника в Берлине" и не отставать от него.
 - Почти все известные мне способы реанимации так или иначе связаны с 
манипуляциями на теле человека, - сказал я. - Но ведь наверняка существуют 
какие-то энергетические, бесконтактные способы восстановления. Ты не мог бы 
рассказать мне о них?
 - И ты даже не хочешь дождаться Славика? - ехидно спросил Учитель, 
проламываясь сквозь густую чащу кустов, как медведь через малинник. - Тебе не 
стыдно лишать своего напарника столь полезных знаний?
 Я вертелся на месте, стараясь уследить за его передвижениями.
 - Неужели ничего нельзя показать без Славика? - разочарованно спросил я. - Еще 
неизвестно, когда он появится. Я потом ему все расскажу.
 - То есть я должен объяснить тебе все прямо сейчас и немедленно, не успев даже 
попить чайку? - продолжал издеваться Ли.
 - В общем-то да, - чересчур эмоционально воскликнул я.
 Несколько минут мы продолжали беседовать в том же духе, пока Учитель разжигал 
костер и ставил котелок на огонь, а затем, совершенно неожиданно для меня, его 
жесткие жилистые пальцы вцепились мне в шею, пережимая сонную артерию. Я чисто 
рефлекторно схватил его за руку, почти тут же сообразив, что не имеет смысла 
сопротивляться, а затем я начал проваливаться в бессознательное состояние, с 
отрешенным интересом регистрируя предшествующие ему фазы погружения, с 
неожиданной быстротой сменяющие одна другую.
 Мне казалось, что я проваливаюсь в бездонный черный колодец, оставляя на его 
поверхности крошечный поплавок контроля сознания, но поплавок сознания 
растворился в голубизне видений, и я ощутил себя лежащим на прогретом солнцем 
песке черноморского пляжа. Я наблюдал за плавным полетом белоснежных, как 
сахарная вата, чаек и прислушивался к мерному шороху волн в широкой полосе 
прибоя. Я испытывал чувство высочайшего наслаждения, из которого меня 
неожиданно вырвал, буквально выдернув меня наружу из бездонных глубин черного 
колодца, до безобразия отвратительный звук. Казалось, что этот звук заставил 
вибрировать и содрогаться все внутри меня. Поплавок сознания, как пробка из