аналогичных, случаях он может быть непригоден.
 Вся эта подготовка оказалась прекрасной базой, на основе которой мне было 
легко осваивать новые, непривычные, но удивительно интересные и эффективные 
методики лечения Спокойных, показанные мне Учителем.




 Глава 1


 Зина, одна из учениц, записавшихся на семинар по Шоу-Дао, в первый же день 
нашего знакомства пожаловалась, что в ее характере есть множество черт, которые 
мешают ей жить и с которыми она не в силах справиться.
 - Что беспокоит тебя больше всего? - спросил я.
 - Страх, - сказала девушка. - Я постоянно испытываю страх.
 - Ты боишься чего-то конкретного?
 - Иногда да, иногда нет, - ответила Зина. - В действительности мне не угрожает 
никакая реальная опасность, но какой-то трудно определимый иррациональный страх 
в той или иной форме постоянно присутствует во мне, проявляясь иногда в виде 
нервозности или беспокойства по поводам, которые того не стоят, а иногда в иных 
формах. Бывает, что тревожность мешает мне заснуть или не дает сосредоточиться 
на выполняемой задаче.
 Мне были знакомы эти разновидности иррационального страха. В той или иной 
форме они присущи каждому человеку, и Учитель безжалостно указывал мне на 
малейшие проявления подобных чувств в моем характере.
 Однажды во время очередной полуночной прогулки по городу я затронул тему 
качеств характера, мешающих личностному росту человека.
 - Не имеет смысла говорить о каком-то абстрактном "человеке", - резко оборвал 
меня Ли. - Это обобщение слишком удобно для тебя, поскольку позволяет 
критиковать других, самому оставаясь в стороне.
 - Я вовсе не критикую других, - попытался оправдаться я. - Я прекрасно знаю, 
что обладаю массой недостатков.
 - Дело не в том, что ты признаешь, что имеешь недостатки, - еще более жестким 
тоном сказал Учитель. - Только круглый дурак считает себя совершенным. Все 
обстоит гораздо хуже. Ты болен, и твоя болезнь почти безнадежна. Ли замолчал, 
выдерживая драматическую паузу. Его чересчур серьезный тон слегка напугал меня. 
Не понимая, что именно он имеет в виду, я, как утопающий за соломинку, уцепился 
за спасительное слово "почти".
 Этот разговор произошел в первые месяцы моего ученичества, и я, еще не слишком 
хорошо знакомый с характером и психологическими приемами Учителя, иногда 
реагировал на его действия слишком бурно.
 - Ты хочешь сказать, что у меня какое-то серьезное заболевание? - на всякий 
случай поспешил уточнить я.
 - Ты болен физически, но, что гораздо хуже, ты, как и все европейцы, болен 
духовно.
 Слова "все европейцы" окончательно меня успокоили.
 - Пару минут назад ты отругал меня за склонность к обобщениям, - улыбнулся я. 
- Говоря "все европейцы", ты подразумеваешь меня?
 - Говоря "все европейцы", я подразумеваю всех европейцев, за, возможно, крайне 
редкими исключениями, хотя мне еще не доводилось встретить ни одного европейца, 
здорового во всех отношениях, - сказал Учитель.
 - Я чувствую, что в данном случае ты вкладываешь в понятие "болезнь" какой-то 
особый смысл, - заметил я. - Что ты имеешь в виду?
 - Для воина жизни болезнью является любое свидетельство отсутствия гармонии 
как в циркуляции энергии и естественном функционировании организма, так и в 
проявлениях человеческого духа. Поэтому Спокойные считают болезнью все, начиная 
от невоспитанности и вспыльчивого характера и кончая плохим настроением и 
неумением радоваться жизни, - заявил Ли.
 Я задумался. С одной стороны, подобная концепция казалась весьма заманчивой и 
вызывала отклик в моей душе, но, с другой стороны, само слово "болезнь", 
возможно из-за того, что моя мать была инвалидом первой группы и почти двадцать 
лет болела раком, вызывала у меня слишком неприятные ассоциации. Несмотря на 
несгибаемый характер и крайне выраженную волю к жизни, мать постоянно 
испытывала почти невыносимые страдания. После нескольких операций она с трудом 
передвигалась по дому, не могла даже сидеть на стуле, время от времени теряла 
сознание и, выполняя простую домашнюю работу, периодически испускала глубокие 
исполненные муки стоны. Я привык к этим стонам и не обращал на них внимания, но,
 конечно, подобная обстановка не могла не сказаться особым образом на моей 
психике. Я вдруг понял, что упоминание слова "болезнь" пробуждает во мне 
подсознательный страх, на который я раньше никогда не обращал внимания.
 Как откровение, я неожиданно осознал причину моего столь глубокого интереса к 
народной медицине, к знахарству и нетрадиционным методам лечения. В основе 
этого интереса лежал с детства глубоко запрятанный страх и желание выжить любой 
ценой, победить болезнь, если она вдруг застигнет меня врасплох, так, как она 
застигла врасплох мою мать.
 Затем ко мне пришло еще одно воспоминание. Я учился в девятой английской 
спецшколе. Эта школа считалась привилегированной и выгодно отличалась от других 
школ качеством преподавания. Однако, с моей точки зрения, качество преподавания 
не слишком влияло на детей, в большинстве своем типичных лоботрясов,