ва или необычные поступки и, 
несмотря ни на что, упорно выяснял то, что меня интересовало.

Человек, который держал меня за рукав, ухитрился побить все рекорды 
эксцентричности, но я не представлял, как дерутся в воздухе, и если кореец не 
врал, я должен был все увидеть собственными глазами.

Я глубоко вздохнул и остался стоять на месте, не делая никаких попыток 
освободиться, и только подумал о том, что одежду нужно будет тщательно 
постирать.

Продолжая держать меня за рукав, кореец повел меня вниз по улице, за рынок, 
рассказывая по дороге о том, что, когда он жил в Корее, у него были братья – 
воины, обучавшие его фамильному бою, и еще был друг семьи – старик-китаец, 
который учил его одному очень древнему искусству и завещал ему свои секреты.

Все это время я чувствовал определенную неловкость. Брезгливость боролась во 
мне с растущим интересом к рассказу, и эти переживания были слишком явственно 
написаны у меня на лице. Пару раз я попытался освободиться, но безуспешно. 
Кореец на удивление цепко держал меня своей грязной рукой. Я подумал о том, что 
просто обязан с честью пройти через это испытание.

На мне был надет голубой китель с якорями, под ним – фланелевая рубашка 
китайского производства фирмы «Дружба». Вероятно, кореец сумел разглядеть 
рубашку, когда я нагибался или еще в какой-либо момент. Покончив с темой о 
старике-китайце, он перешел на китайцев вообще, заявив:

– Вот, у тебя китайская рубашка. Ты должен знать, насколько китайцы хорошие 
люди. Тот старик-китаец и вообще некоторые китайцы бывают такими же хорошими 
людьми, как рубашка, которая надета на тебя.

– Я бы не сказал, что это очень хорошая рубашка, – возразил я.

– Не смотрят на вид, а смотрят на суть, – пояснил он. – Эта рубашка мягкая и 
ласковая. Кроме того, она теплая. Вот и тот старик был такой же прекрасный 
человек, как эта рубашка. Он не имел вид, но внутри был замечательным человеком.
 Я вид не имею, но внутри я лучший человек. Лучший человек, какого ты вообще в 
жизни встречал, кроме, конечно, твоих родителей.

– Откуда вы можете знать, какие у меня родители?

– Это большой секрет. Об этом ты узнаешь позже, не сегодня. Сейчас очень многое 
для тебя решается. Это очень важный момент в твоей жизни. Ты понимаешь?

– Ничего не понимаю, – искренне ответил я.

Некоторое время мы шли молча, затем кореец снова заговорил:

– Если человек такой, как ты, увлеченный, он должен понять, откуда приходит 
настоящее знание.

Все это было слишком сложно для меня, и я решил перейти к более простому 
вопросу.

– Мы с вами все еще не познакомились. Может быть, скажете, как вас зовут?

– Какая разница, какое имя ты дашь цветку? – пожал плечами кореец. – От этого 
смысл не изменится. Ты можешь называть меня Грозовая туча на твоем безупречно 
голубом небосклоне.

– Ладно, пусть будет Грозовая туча, – согласился я. – Что же все-таки вы мне вы 
пытаетесь мне сказать, и почему я вообще вас заинтересовал?

– Я сразу вижу человека, который отмечен печатью судьбы. Это редкость, это 
судьба, это знак великой силы, знак благоволения небес, – торжественно произнес 
кореец.

– В чем выражается знак благоволения небес?

– В том, что, когда два человека встречаются, они могут беседовать на равных. 
Мне Сережа Рогов сказал, что тебе нет равных на земле, а мне нет равных в 
воздухе. Ты научишь меня драться на земле, а я буду обучать тебя бою в воздухе.

Испачканная рвотой рука, держащая меня за рукав, все еще нервировала меня, и 
мне даже в голову не пришло спросить, когда Рогов успел поведать корейцу о моих 
успехах в рукопашном бое.

– Где вы собираетесь демонстрировать свое искусство? – осведомился я. – И 
вообще, как мы с вами будем взаимодействовать?

– Это тебя волновать не должно, – усмехнулся кореец. – Кстати, начать мы можем 
прямо сейчас. Пойдем, ты меня будешь учить. Я хочу стать твоим ученико