предпочел продолжить, – не совсем уверенно сказал я, подавляя малодушное 
желание навсегда забыть о техниках бесконтактной реанимации.

– В таком случае тебе для бодрости стоит сначала попить чайку, – великодушно 
сказал Учитель.

Со временем одной из дежурных шуток моих учеников станет реплика: «Я запомню, 
кто задал этот вопрос!»

Я перенял практику Учителя, который имел обыкновение показывать технику, о 
которой я спрашивал, на Славике, а технику, интересующую Славика, – на мне. 
Следуя этой традиции, когда кто-то из моих учеников задавал вопрос, я отвечал 
на этот вопрос, используя в качестве учебного материала одного из его 
напарников. Поскольку зачастую подобные демонстрации были не слишком приятными, 
пострадавший, с некоторой долей иронии, давал понять своему приятелю, что 
запомнит, кто задал вопрос...

Я услышал звук шагов приближающегося Славика и понял, что сейчас моему 
возвращающемуся с работы ничего не подозревающему партнеру придется пройти 
через те же самые муки, через которые прошел я из-за своего неуемного 
любопытства. Меня терзали угрызения совести...

Краем глаза я уловил многозначительный взгляд Учителя, и этот взгляд не сулил 
Славику ничего хорошего. Без всяких слов я знал, что я должен был сделать. 
Работа в круге воина, следование по пути воина подразумевало, что в любой 
момент боец должен быть готов к отражению самого неожиданного нападения, и мы 
постоянно подстраивали друг другу ловушки, неожиданно атакуя партнера или 
устраивая ему какую-либо провокацию.

Эта игра была подхвачена моими знакомыми рукопашниками и перенеслась на улицы 
Симферополя. Когда собиралась компания любителей воинских искусств, в любой 
момент один из друзей мог нанести другому неожиданный удар, и, если тот не 
успевал среагировать, ему оставалось пенять на себя.

Ловушки Учителя носили гораздо более серьезный характер, и его неожиданные 
засады или атаки проводились почти на уровне реальной схватки.

– Одна из самых коварных ловушек, подстерегающих человека на его жизненном пути,
 – это ловушка обыденности, – объяснил Ли. – Обыденность убаюкивает сознание 
человека, создавая у него ложное убеждение, что все идет своим чередом и ничего 
плохого и непредвиденного с ним просто не может случиться. В результате он 
оказывается не готов к непредвиденным поворотам судьбы и становится жертвой 
обстоятельств. Воин Жизни не может быть жертвой, но постоянная готовность 
противостоять неожиданностям не возникает сама по себе. Она вырабатывается в 
постоянных упражнениях контроля над судьбой. Спокойные учатся обходить ловушки 
судьбы или избегать их. Техника контроля над судьбой начинает оттачиваться с 
навыков рукопашного боя. Практически все навыки рукопашного боя имеют свое 
отражение на более высоких уровнях, и тогда они перерастают в техники тактики и 
стратегии бытия, в техники, применяемые Спокойными в их повседневной, 
социальной и духовной жизни.

Так, методы контактного и бесконтактного контроля над движениями противника, 
именуемые «Езда на спине ветра», перерастают в свою духовную ипостась – методы 
контроля над судьбой, временем, пространством и окружающим миром, то есть, 
собственно, над жизнью. Этому способствует развитие интуиции «срединного пути». 
Представь, что твоя интуиция подсказала тебе не встречаться с каким-то 
человеком, и это позволило тебе избежать больших неприятностей. Эта 
предосторожность сродни той, когда в рукопашной схватке ты перекрываешь руку 
противника, лишь изготовившегося к удару, но старающегося не выдавать своих 
намерений. И в том и в другом случае ты не позволяешь развиться опасной для 
тебя ситуации.

Мы со Славиком часто попадались в ловушки друг друга. То Славик зависнет на мне 
сзади в удушающем захвате, от которого исключительно трудно, почти невозможно 
избавиться, то я подстерегу его и неожиданной серией ударов повергну на землю, 
так что его не спасет даже его профессиональная боксерская реакция, поскольку 
так называемые «подкожные» удары Шоу-Дао слишком быстры и неожиданны.

Мы уже давно практиковали подобные упражнения круга воина и стали настолько 
осторожны, что было непросто застать друг друга врасплох. Я знал, что Учитель 
хочет, чтобы я неожиданным ударом погрузил Славика в бессознательное состояние, 
и прикидывал, удастся ли мне это сделать.

Треск веток, ломающихся под ногами моего напарника, усилился, и среди 
переплетения сучьев появилось белесое пятно, приближающееся к нам.

Славик был одет в старое, уже ставшее желто-серым кимоно, но в сумраке леса оно 
казалось белым одеянием призрака. Наконец мои глаза смогли различить очертания 
его литой атлетической фигуры, и волна радости