рный край поляны и укоренись.

Процесс «выпускания корней» занял несколько минут, и, когда мое тело стало 
подергиваться первыми аутодвижениями, Учитель подошел ко мне. Его пальцы 
коснулись кончиков пальцев моих рук, коротким легким движением подкинув их 
вверх.

– Расслабься и отдайся ощущениям, – сказал Ли.

Его пальцы продолжали приподнимать и подбрасывать мои кисти, плавно меняя 
направление движений. С каждым разом руки становились все более невесомыми. Они 
опускались вниз медленно и словно нехотя. Я тоже становился легким и невесомым. 
Меня охватывало удивительное ощущение радостно-восторженного спокойствия. 
Несмотря на свою интенсивность, радость и восторг не были утомительными, а 
затем мои руки, отыскав особые зоны пространства, словно созданные для них, 
зависли в воздухе. Создавалось впечатление, что все мое тело погружается в 
приятную упругую и мягкую массу, поддерживающую меня в расслабленной 
неподвижности, и в следующий момент я ощутил себя парящим над огромным 
бескрайним пространством, подобно степному орлу.

Эта ассоциация неожиданно вызвала удивительно яркие воспоминания детства. Я 
ощутил свою нить жизни, вернувшись в яркий летний день, когда мне было восемь 
лет. В то время у меня уже было свое ружье. Я испытывал столь типичную для 
многих мальчишек страсть к охоте.

В тот день мы с отцом охотились в степи. Я заметил орла, сидевшего на столбе 
линии электропередач. Тщательно прицелившись в него, я выстрелил и понял, что 
попал, потому что огромная птица слегка вздрогнула.

Орел медленно повернул голову в мою сторону, и, как мне показалось, взглянул на 
меня с презрительным спокойствием. Немного погодя он величественно расправил 
крылья и, оттолкнувшись от столба, взмыл к небесам.

Это был удивительный момент. Возможно, тут сказалось изумление оттого, что 
выстрел не причинил птице никакого вреда. Чувство, которое я в этот момент 
испытывал к орлу, приближалось к чувству религиозного благоговения. Для 
восьмилетнего мальчика он стал своеобразным символом величественного 
спокойствия и силы, почти символом вечности. В момент, когда орел воспарил, я 
слился с ним в своих чувствах. Казалось, что я расправил крылья и взлетел 
вместе с ним, унесенный ввысь этим прекрасным зрелищем.

Я так никому и не рассказал о своих переживаниях, только спросил у отца, почему 
выстрел не причинил птице никакого вреда.

– Твои патроны были заряжены бекасином в расчете на перепела, – ответил отец. – 
Это очень мелкая дробь, а перо крупной птицы хорошо защищает от нее, особенно 
если выстрел был произведен с большого расстояния.

Я принял это объяснение, но оно не изменило мои чувства. После встречи с орлом 
состояние парения стало часто посещать меня во сне и в полудреме, и я уже 
настолько ассоциировал себя с этой могучей птицей, что переставал ощущать себя 
человеком, оставалось лишь удивительное чувство парения.

Я и раньше летал во сне. Подобные сны свойственны многим людям и связаны с 
различными фазами полового созревания. В народе существовало поверье, что, 
когда человек летает, он растет. Однако «парение орла» в моих снах было очень 
специфичным.

Для меня полет начинался с того, что я взмывал над лестничным пролетом нашей 
симферопольской квартиры, где деревянная лестница полувинтом уходила вниз, к 
двери на улицу. На какой-то момент я зависал над этим пролетом, а затем 
выплывал в широко раскрытое окно веранды и скользил над знакомыми улочками 
родного города, то взмывая высоко вверх, то снижаясь до уровня голов идущих по 
улицам пешеходов.

И вот сейчас я снова был орлом, парящим над широкими просторами степи.

Громкие ритмичные звуки прервали чудо этого полета. Я сфокусировал взгляд и 
понял, что Учитель хлопает в ладоши перед моим лицом.

– Вернись к суровой действительности, мой маленький брат, – с обычной для него 
ехидной усмешкой произнес Ли. – Заверши упражнение и промассируй тело.

Я привычно втянул внутрь корни, концентрируя энергию в нижнем дань-тяне, и, 
завершив массаж, опустился на землю рядом с Учителем, поглощенным завариванием 
чая.

– Это было здорово, – взволнованно сказал я. – Мне не часто приходилось 
испытывать подобное удовольствие. Я даже вернулся назад по нити жизни в один 
удивительный момент моего детства.

Пока Ли неторопливо разливал чай по кружкам, я рассказал ему о своем 
переживании.

–