домой этой ночью, я остался ночевать у моей новой подруги. Эта ночь, 
которой ознаменовалось выполнение очередного задания Учителя, запомнилась мне 
навсегда.

Ли был бы доволен мной.



Глава 24

Высшая форма любви


Я уже несколько дней не видел Учителя, и меня терзали нехорошие предчувствия. Я 
сам не смог бы определить причину такого беспокойства. Ли нередко исчезал, не 
объясняя, куда и зачем, и я должен был бы уже привыкнуть к этим его внезапным 
исчезновениям и появлениям, но я чувствовал, что в данном случае что-то не так.

Поэтому, когда телефон зазвонил и я, сняв трубку, услышал в ней голос Учителя, 
то испытал несказанную радость.

– Твоя грусть чувствуется даже на расстоянии, – укорил меня Ли. – Вот мне и 
приходится звонить. Похоже, ты сам не способен разобраться с собственными 
эмоциями.

– Учитель, я соскучился по тебе, – сказал я. – Когда мы сможем увидеться?

– Как истинный южанин, ты не ценишь цветов юга, – глубокомысленно произнес Ли,
 – и я хочу научить тебя вдыхать их аромат. Ты не должен печалиться и скучать 
по мне. Я постараюсь, чтобы эта наша встреча запомнилась тебе надолго.

– Где мы встретимся? – спросил я.

– После часа ночи я буду ждать тебя на нашем месте в Ялте, – сказал Учитель и 
повесил трубку.

Я отправился в Ялту на одном из последних троллейбусов, и, не представляя, где 
и как я проведу эту ночь, на всякий случай решил отоспаться на заднем сиденье.

Когда я вышел на площадь ялтинского автовокзала, часы уже отмерили полночь. Я 
знал, что эта встреча будет необычной, и меня охватило лихорадочное возбуждение.
 Южная ночь всегда вызывала в моей душе особые чувства. Черный цвет в традициях 
Спокойных был особым цветом, цветом мудрости и осознания, и глубокая бархатная 
чернота ночи вызывала во мне одновременно и настороженность, и смутные, но 
глубокие и волнующие ощущения чего-то необычного, таинственного и удивительного,
 скрывающегося под ее покровом.

Я вдохнул полной грудью теплый воздух красивейшего города Крыма, в котором даже 
бензиновая вонь автовокзала не могла заглушить ароматы цветущих растений и трав.


Я подумал, что для настоящего крымчанина, с детства успевшего облазить все 
самые потаенные уголки Крымского полуострова, весь Крым воспринимается как один 
большой город, в котором, как и в любом городе, есть места, особенно близкие и 
дорогие сердцу. Ялта была одним из таких особых мест для меня. Учитель уже не 
первый раз назначал мне свидание именно в Ялте, и эти встречи всегда 
оказывались в чем-то особенными.

Я испытывал такой подъем чувств, что, хотя времени до встречи оставалось в 
избытке, я не мог спокойно идти и побежал, скорее даже помчался со всех ног 
вниз по улице, к морю. Мелькнула мысль, что в такое время бегущий человек может 
вызвать подозрения у чересчур бдительного наряда милиции, а я, как назло, забыл 
прихватить с собой паспорт, но все обошлось, и до моря я добрался без 
приключений.

Сбавил ход я только на набережной. Ночь была безлунной, и неяркий свет фонарей 
освещал лениво вздыхающую черную безбрежность моря. Время было позднее, и 
народу на набережной почти не осталось, только кое-где на лавках целовались и 
обнимались влюбленные парочки.

Место нашей встречи – лавочка в укромном углу небольшого скверика чуть поодаль 
от моря – к счастью, не было занято. Учитель еще не пришел, и я, присев на 
скамейку, залюбовался размытым в темноте силуэтом роскошной цветущей магнолии, 
росшей неподалеку. Казалось, что ее крупные ослепительно белые цветы 
фосфоресцируют в свете фонарей.

Ли не заставил себя долго ждать. Как всегда, он появился неожиданно, бесшумно 
вынырнув из темноты, как привидение из стены древнего замка.

– Я рад тебя видеть, – сказал Учитель, садясь на противоположный конец скамейки 
и непривычным, пок