когда не смогут 
осознать и воспринять так, как это делает воспитанный в рамках соответствующей 
культуры азиат, они уходят от своих личных проблем и от не удовлетворяющей их 
действительности в мир сказок и фантазий, где они в своих иллюзиях, 
галлюцинациях и мечтах достигают «свободы», «мудрости», «осознания», где они 
приобретают «мистический опыт», и где они погружаются в водоворот 
восхитительных приключений, пережитых в прошлых жизнях, приключений, которых им 
так недостает в унылой и скучной повседневности. Двигаясь через свои 
воображаемые реинкарнации, они сражаются и побеждают, овладевают прекрасными 
женщинами, любят и ненавидят, грешат и раскаиваются, переживая все возможные 
оттенки чувств, которых жаждет их душа.

Изучив несколько асан и медитаций и обогатившись обширным «мистическим опытом», 
европейцы обретают самоуважение, которого им так не хватало в дрязгах и мелких 
проблемах унылого быта. Они больше не винтики, выполняющие, подобно простым 
смертным, свою роль в семье и на работе. Они приобщились к тайнам мироздания и 
вечности, они приобрели способность преодолевать пространство и время в своих 
снах и фантазиях о прошлых жизнях. Теперь можно вступить в клуб таких же, как 
они, последователей эзотерических учений и Искателей Истины, плодотворно 
проводя время в обсуждениях своего собственного мистического опыта, 
знаменательных событий из прошлых жизней, и пускаться в бесконечные 
интеллектуальные рассуждения о божественной сущности мироздания, предназначении 
человека и прочих высоких материях.

Люди, проведшие за этими занятиями достаточное время и научившиеся выполнять 
некоторые элементарные экстрасенсорные трюки, становятся Учителями, обретая, 
помимо самоуважения, еще и уважение начинающих эзотериков и экстрасенсов, с 
которыми они с удовольствием делятся своим мистическим опытом и историями из 
своей жизни, повествующими о том, как они преодолевали препятствия на пути к 
Истине. Такое поведение особенно характерно для жителей Советского Союза, 
которые из-за своей изоляции от остального мира и из-за бессилия перед 
обезличивающей и лишающей их свободы мысли и слова государственной системой, 
могут только фантазировать и мечтать, надеясь, что занятия духовными практиками 
Востока дадут им ту свободу, которой их лишает государство.

Европейцы или американцы в случае, если их действительно заинтересуют восточные 
учения, могут поехать в Индию, Японию или Китай и там, в настоящих восточных 
школах и у восточных Учителей, получать знания, которые им необходимы. Поэтому 
у них фантазии о восточных техниках обычно не принимают таких крайних форм, как 
у твоих соотечественников, и они либо занимаются реальными исследованиями в их 
западном понимании, либо просто зарабатывают на этом деньги, точно так же, как 
делали бы это, занимаясь археологией или генетикой.



Глава 18

«Слуги» и «мессии»


Мы с Учителем сидели на скамейке в сквере около девятой школы и я с трудом 
осваивал ощущение жажды слуги.

– Твоя ошибка заключается в том, – сказал Ли, – что для тебя слово «жажда» 
ассоциируется с всепоглощающим сильным чувством. Ты пытаешься с помощью 
мыслеобраза мгновенно воспроизвести у себя это чувство, но поскольку жажда 
слуги тебе внутренне неприятна, естественно, что у тебя это не получается. Твои 
затруднения напоминают проблемы мужчин, которые становятся импотентами как раз 
в тот момент, когда они больше всего на свете желают продемонстрировать мощь и 
силу своих чувств. Чрезмерное стремление к результату разрушает и прерывает 
процесс, в то время как мягкое, но стабильно нарастающее наслаждение процессом 
без концентрации на результате приводит именно к тому самому результату, 
которого ты хотел бы добиться. Начни с самого простого. Вспомни, когда 
потребность в подчинении, из которой вырастает жажда слуги, доставляла тебе 
искреннее удовольствие.

– Мне приятно подчиняться тебе, потому что я уважаю и люблю тебя, и твои 
требования всегда оправданны, – сказал я. – Мне нравится подчиняться родителям, 
когда их желания обоснованы и разумны, я с удовольствием подчиняюсь людям, 
которые учат меня чему-то новому и интересному, и естественно, что для меня 
особым очарованием обладает подчинение капризам любимой женщины.

– Хорошо. А теперь вспомни моменты, когда подчинение доставляло тебе радость, и 
вызови в себе приятный тонкий аромат удовольствия от подчинения.

Я вспомнил упражнение по обмену энергиями с Лин, когда мое тело, расслабленное 
и блаженствующее, реагировало на все ее команды и манипуляции, все глубже 
погружая меня в океан волнообразно накатывающих оргазмических ощущений. 
Воспоминание оказалось настолько ярким, что я забыл обо всем, выделяя из 
множества нюансов эйфорического состояния ту его соста