Это упражнение раз и навсегда излечило меня от гордости. Гордость, с точки 
зрения «Спокойных», была одним из защитных механизмов, в котором внутренняя 
неуверенность маскировалась жестким и застывшим внешним образом, сотканным из 
фиксированных способов реагирования, идей и представлений, предназначенных для 
того, чтобы четко и ясно продемонстрировать окружающим место носителя данного 
образа в обществе и заставить их уважать и признавать этот образ. Для гордого 
человека проявление покорности по отношению к тем, кто, по его мнению, стоял 
выше него, было естественным, потому что это совпадало с фиксированными идеями, 
заложенными в его образе. В то же самое время проявление покорности перед 
низшим или перед тем, кто, согласно его образу, не имел права требовать от него 
покорности, шло настолько вразрез с его представлением о себе, что гордый 
человек или предпочитал смерть унижению, или, если страх пересиливал гордость, 
невыносимо страдал от того, что образ, дающий ему уверенность в себе, 
разрушился и он лишился душевных подпорок, позволяющих ему поддерживать 
самоуважение.
     — «Спокойный» отличается от обычного человека тем, — объяснил мне Учитель, 
— что он не имеет застывшего, фиксированного образа внутри себя и не нуждается 
в том, чтобы защищать этот образ в глазах других людей. Он создает те образы, 
которые ему нужны в данный момент, меняет их по собственному желанию, и 
разрушение иллюзорных образов не наносит ему душевных травм, потому что истоки 
уверенности и счастья Воина Жизни находятся внутри него и не зависят от 
одобрения или осуждения окружающих.
     Упражняясь в создании ароматов, я сумел осознать свои фиксированные образы,
 которые я привык демонстрировать окружающим и постепенно разрушил фиксацию на 
них, став гораздо более гибким и непредсказуемым в своих внешних проявлениях.
     Создание жажды слуги особенно пришлось мне по вкусу, и я начал широко 
применять ее слабую форму в общении с преподавателями, начальством и лицами, 
облеченными властью. С искренним удовольствием я демонстрировал им свое 
уважение и почтение, и в ответ получал столь же искренний эмоциональный отклик.
     — Ты должен создать такой мыслеобраз, — сказал Ли, — чтобы даже в твоем 
слове «здравствуйте» звучало желание сделать человеку что-то хорошее уже самим 
этим словом, чтобы в нем звучало не подобострастие, а уважение, являющееся 
здоровой составляющей потребности в подчинении. Если ты сможешь передать свой 
положительный мыслеобраз другому человеку, то, скорее всего, в ответ ты 
получишь такой же положительный подсознательный отклик, и это краткое мгновение 
взаимного удовольствия добавит еще немного света и радости в ваши жизни.
     Воспользовавшись его советом, я открыл для себя источник наслаждения, 
которое приносила людям жажда слуги».
     
     
Ловушка стыда
     
     В даосской притче «Пять лекарств» одновременно приводится пример попадания 
в ловушку стыда и описание контрприема, позволяющего выбраться из этой ловушки 
и больше не попадаться в нее. Более того, тот же самый контрприем оказывается 
эффективным для ловушек гордости, ревности, долга, вины и некоторых других.
     
     В давние времена в одном торговом городе жил чиновник. Однажды, когда он 
проходил по рыночной площади, к нему приблизился какой-то оборванец. Выкрикнув 
бранные слова, бродяга плюнул в лицо чиновнику и убежал.
     Не вынес чиновник позора и заболел. Так бы и умер бедняга, но его друзья 
послали за лекарем, который славился своим умением исцелять душевные раны.
     Лекарь дал больному пять лекарств и велел каждую ночь, просыпаясь в 
назначенный час, принимать одно из них.
     Настала ночь. Принял чиновник первое лекарство, и приснилась ему рыночная 
площадь и то, как оборванец плюнул ему в лицо. От нестерпимого унижения и 
позора страшно закричал больной и проснулся.
     На следующую ночь принял он второе лекарство и снова увидел тот же самый 
сон, но вместо позора он ощутил леденящий душу страх.
     Тот же сон приснился чиновнику и на третью ночь, но ни страха ни позора он 
уже не почувствовал, а охватила его глубокая печаль.
     Удивился чиновник, но решил следовать указаниям лекаря до конца и на 
следующую ночь выпил четвертое лекарство. Тот же сон привиделся ему, но он уже 
не был мучителен, как в предыдущие ночи, и ощутил чиновник только чувство 
легкого удивления.
     На пятую ночь, неожиданно для себя самого, чиновник испытал радость.
     Не зная, что и думать, он поднялся с кровати и незамедлительно отправился 
к лекарю за советом и новыми лекарствами.
     — Что ты почувствовал после приема моих снадобий? — спросил целитель.
     — Все ночи мне снился один и тот же сон о том, как бродяга плюнул в меня, 
— ответил чиновник, — но каждую ночь этот сон вызывал у меня новое чувство: я 
испытывал то позор, то страх, то печаль, то удивление. А в последнюю ночь я 
ощутил радость и испытываю ее до сих пор. Теперь я растерян и не понимаю, что 
же я должен чувствовать на самом деле?
     Услышав слова чиновника, засмеялся лекарь и сказал:
     — Неважно, что с тобой произошло, если ты можешь относиться к случившемуся 
так, как считаешь нужным. Ведь только от твоего выбора зависит, будешь ли ты 
радоваться или огорчаться по тому или иному поводу. Что же касается плевка в 
лицо, то мудрый человек просто не обратил бы на него внимания, тем более что 
обидчик твой — сумасшедший, и плевок его не более оскорбителен, чем порыв ветра,