целей, и, в итоге, не позволяют человеку чувствовать себя удовлетворенным 
жизнью и самореализовавшимся.
     Некоторые психологические ловушки начинают действовать как механизмы 
психологической защиты, трансформируясь затем в невротические способы поведения,
 лишающие человека правильной ориентировки и заставляющие его поступать 
неадекватно, неэффективно и во вред себе.
     Еще одна серьезная проблема, связанная с внутренними ловушками заключается 
в том, что люди, склонные попадаться во внутренние ловушки со значительно 
большей легкостью попадаются и во внешние ловушки, поскольку одни тесно связаны 
с другими.
     Рассмотрим несколько примеров внешних ловушек, основанных на знании 
внутренних ловушек, которые человек расставляет сам себе.
     Эта история была описанная в древней китайской летописи «Янь-цзы чунь-цю» 
(«Весна и осень господина Яня»).
     
     Янь-цзы, советник правителя царства Ци, решил однажды отомстить трем 
военачальникам, которые не оказали ему при встрече должных почестей.
     Он уговорил правителя послать к этим трем воинам гонца с двумя персиками, 
и гонец объявил всем троим:
     — Пусть персики достанутся самому доблестному из вас.
     Тогда эти три военачальника стали меряться своими подвигами. Один из них, 
по имени Гуньсунь Цзе, сказал:
     — Однажды я голыми руками одолел дикого кабана, а в другой раз — молодого 
тигра. Мне, несомненно, полагается персик.
     И он взял себе один из двух персиков, лежавших в корзине гонца.
     Потом встал второй воин — его звали Тянь Кайцзян — и сказал:
     — Я дважды сумел обратить в бегство целое войско врагов, имея в руках лишь 
меч. Я тоже заслужил персик!
     И Тянь Кайцзян взял себе второй персик. Когда третий военачальник — его 
звали Гу Ецзы — увидел, что ему не досталось персика, он гневно сказал:
     — Когда я однажды переправлялся через Хуанхэ, сопровождая нашего 
повелителя, огромная водяная черепаха утащила под воду моего коня. Я нырнул под 
воду, пробежал по дну сотню шагов против течения, догнал черепаху, убил ее и 
спас свою лошадь. Когда я вынырнул из воды, держа в левой руке лошадиный хвост, 
а в правой — голову черепахи, люди на берегу приняли меня за бога реки. За 
такой подвиг я тем более заслуживаю персика. Так что же, вы так и не отдадите 
мне персик?
     С этими словами Гу Ецзы выхватил меч и взмахнул им над головой. Его 
товарищи, устыдившись своего поступка, воскликнули:
     — Конечно, наша храбрость не идет ни в какое сравнение с твоей. Присвоив 
себе персики, мы покрыли себя позором, и теперь только смерть сможет искупить 
его.
     Сказав это, они оба положили персики обратно в корзинку, обнажили мечи и 
перерезали себе горло.
     Увидев, что оба его друга погибли, Гу Ецзы почувствовал себя виноватым и 
сказал:
     — Если оба мои друга погибли, а я живу, то я поступаю противно 
человечности. Если я тоже не умру сейчас, то покрою себя несмываемым позором. А 
кроме того, если бы мои товарищи поделили между собой один персик, они получили 
бы достойную для себя долю, и я смог бы взять себе оставшийся персик.
     С этими словами он тоже перерезал себе горло.
     
     Для нас подобное поведение трех военачальников, несомненно, обладавших 
развитыми умственными способностями, может показаться нелепым и абсурдным. Тем 
не менее, понимая их систему представлений и зная внутренние психологические 
ловушки, в которые склонны попадать люди с подобной системой взглядов, 
достаточно легко предсказать и обосновать столь трагический исход конфликта.
     Все три военачальника, обладающие примерно одинаковым мировоззрением, 
характерным для их эпохи, одновременно попадаются в три внутренние ловушки: 
ловушку гордости, ловушку вины и ловушку долга. Действие этих ловушек будет 
разобрано более детально в посвященных им разделах, а сейчас мы лишь вкратце 
упомянем их, объясняя механизм, приведший трех военачальников к самоубийству.
     Вначале все три военачальника попадаются в ловушку гордости.
     Ловушка гордости является одной из разновидностей попадания человеком 
одновременно в ловушки страха и внутренней агрессивности, причем страх в данном 
случае возникает в связи с возможностью потери образа самого себя, состоящего 
из не полностью соответствующих реальности достаточно идеализированных 
представлений.
     Каждый из военачальников, неважно, ошибочно или нет, считал себя самым 
отважным и самым достойным. Разрушение этих идеализированных и неадекватных 
образов самих себя грозило бы военачальникам тяжелейшими психологическими 
страданиями, значительно более тяжкими, чем физические страдания от 
самоубийства. Кроме того, в представлениях о самих себе каждого из 
военачальников непременно присутствовало убеждение в том, что они должны 
мужественно переносить физическую боль и не боятся смерти.
     Попавшись в ловушку гордости, каждый из военачальников допускает свою 
первую ошибку, и когда их образам самих себя наносится серьезный удар, вместо 
того, чтобы просто признать, что они были неправы и забыть об этом, 
военачальники попадаются в ловушку вины.
     Чувство вины возникает в случае, когда действия человека не соответствуют