признаки нетерпения и не смог скрыть искру высокомерия, мелькнувшую невзначай в 
его прищуренных глазах.
     Видя, что странник медлит с ответом, юноша поспешил продолжить свою речь, 
пообещав тому хорошую плату за обучение, и предложил ночлег в своем доме вместе 
со слугами.
     Странник не желал наживать себе могущественных врагов, но очень хотел 
продолжить путешествие. Поэтому он сказал юноше:
     - Я ничтожный человек, а не великий мастер, а все, что ты видел - лишь 
проявление могущества волшебной силы этого копья, - он указал на посох с 
прикрепленным к нему ножом и продолжил:
     - Все, чему я обучен - это умение прислуживать ему. Загоревшиеся в глазах 
у юноши алчные огоньки выдали его желание завладеть волшебным копьем.
     Пренебрежительным тоном, в котором не осталось и тени почтения к страннику,
 юноша сказал:
     - Мой отец купит у тебя копье, и ты получишь за него все, что пожелаешь. 
Если же ты воспротивишься этому, то копье отберут у тебя силой.
     Улыбнувшись, странник ответил:
     - Не я владелец копья, а оно - мой властелин. Его нельзя ни купить, ни 
украсть, ни отобрать силой. К нему только можно пойти в услужение и научиться 
исполнять его прихоти.
     - Так вот почему у этого копья такой невзрачный вид, - воскликнул юноша. - 
Волшебная сила не хочет привлекать к себе внимание непосвященных. Научи же меня 
оказывать ему почести и выполнять его приказания.
     - Если желаешь научиться служить ему и пользоваться его покровительством, 
- ответил странник, - придется тебе сначала заплатить за место чиновника при 
копье, обучение и содержание за год вперед, а затем отправиться в путешествие к 
святым горам вслед за копьем, ибо туда оно как раз и направляется.
     К вечеру того же дня все было улажено, и странник с юношей и копьем 
двинулись в путь...
     Шли дни, менялись времена года, и юноша из своевольного, изнеженного и 
капризного подростка превратился в могучего воина.
     Однажды, когда спутники взошли на высокий перевал, странник бросил копье в 
глубокое ущелье и с трудом удержал юношу, который чуть не прыгнул за ним вниз.
     - Ты постиг высокое мастерство, но не познал корней жизни, - обратился 
мудрый странник к своему молодому другу. - Ни одна вещь на свете не стоит того, 
чтобы рисковать из-за нее жизнью. Что же касается волшебной силы копья, то пока 
ты учился управлять им, предугадывая его желания, она вся перешла в тебя.
     После этих слов на юношу снизошло прозрение.
     - О, Великий, - обратился он к мудрецу, - возьми меня в ученики и назначь 
плату за обучение.
     - За истинное знание не берут мзды, ибо ты и так отдаешь ему жизнь, - 
сказал странник.
     - Почему же ты тогда при нашей встрече потребовал плату? - спросил юноша.
     - Люди не ценят того, что им достается даром, и мерой всех достоинств 
сделали золото. Но истинные ценности всегда с тобой и вокруг тебя. Это ты сам, 
воздух, которым ты дышишь, земля, на которой ты стоишь, пища, что утоляет твой 
голод, вода, утоляющая твою жажду, и одежда, что согревает тебя. Никакие другие 
богатства с ними не сравнятся.
     Однако ты никогда не пошел бы со мной в день нашей встречи, если бы я 
рассказал тебе об этом. Люди мира больше всего ценят власть, и ты тоже был 
таким. Но я увидел в тебе жажду истины, и стал учить тебя любить жизнь. В день 
нашей встречи я взял тебя в ученики, но ты узнал об этом только сейчас.
     Странник улыбнулся, взглянув на ученика, и пошел своей дорогой...
     
     В этой притче странник разглядел в юноше жажду истины, которую тот не 
осознавал, влекомый более сильными жаждами - жаждой обладания, жаждой 
могущества и жаждой самолюбования.
     Играя на этих жаждах, странник заставил юношу последовать за ним, и жажда 
обладания волшебным копьем помогла капризному подростку преодолеть все тяготы 
скитаний и обучения и превратиться в опытного воина.
     Тогда странник выбросил копье и дал юноше новое объяснение своих действий. 
Это помогло ученику осознать свою жажду обладания, и эта жажда, выполнив свое 
предназначение, изжила сама себя и исчезла, расчистив место иной жажде, уже 
более мягко выраженной - жажде следования за Учителем.
     Со временем и эта жажда выгорит и исчезнет, на смену ей у юноши возникнет 
новая жажда, уже почти превратившаяся в нормальную потребность, и юноша 
перейдет на новый виток Пути, расширяющий его модель мира.
     Когда человеком владеет одна или несколько жажд, эти жажды заглушают 
естественное проявление потребностей человека. Более того, человек часто даже 
не подозревает о том, что у него есть какие-то неудовлетворенные потребности, 
но общая неудовлетворенность постепенно накапливается, даже в том случае, если 
основные жажды удовлетворяются, и это нарушает гармонию его существования.
     Так человек, обуреваемый жаждой власти и добившийся богатства и высокого 
общественного положения редко бывает счастлив в личной жизни, поскольку 
естественная потребность в любви и человеческой близости не выходит у него на 
сознательный уровень, он не уделяет должного внимания удовлетворению этой 
потребности, и, в связи с этим, не может чувствовать себя полностью счастливым.
     В пылу борьбы за власть он не замечает своей внутренней 
неудовлетворенности, но как только борьба заканчивается, и он выходит на 
вершину успеха, происходит ужасная вещь. Его жажда полностью удовлетворена, она