ед лекцией. Кстати, перед семинаром 
началась какая-то странная ситуация. Обыч- но я диагностирую и снимаю те 
программы, которые могут повредить моему состоянию и состоянию зрителей. 
	Самая опасная программа, которая вышла перед семи- наром, был страх старости, 
уныние из-за старения. 
	Тему старения я обсуждать не собирался. Но почему-то страх перед наступающей 
старостью, страх перед бу- дущим, уныние и неверие в себя оказались самыми 
страшными и опасными. Но с унынием вроде бы все понятно. Как я объяснял 
пациентам, главный грех че- ловека исходит из первородного греха Адама и Евы - 
отречение от любви к Богу ради жизни и ее продол- жения. Но хронологически это 
не первый грех, а второй. 
	Первым было преступление ангела, ставшего дьяволом. 
	Он преступил через любовь ради воли управления, способностей, интеллекта. 
Почему для него вторичная, то есть воля управления стала высшей ценностью? По- 
тому что он забыл о своем Божественном происхож- дении, о том, что он Божествен 
по природе. Значит, каждый из нас носит в себе этот грех, возможность потери 
Божественного я. Когда мы забываем, что мы Божественны по природе и носим Бога 
в душе? Тогда, когда мы глубинно недовольны собой. Обида на себя, недовольство 
собой - это скрытое пожелание смерти себе. И если недовольство собой уходит на 
глубинный уровень - это прямая агрессия к Богу, и это немедленно приведет к 
нашей смерти. И тогда, чтобы выжить, мы заслоняемся от Бога своим человеческим 
я. И эта аг- рессия разрушает нас, но не убивает сразу. Поэтому, чтобы 
вернуться к Богу, мы не имеем права испытывать глубинного недовольства собой и 
обижаться на себя, мы Божественны по природе. Мы постоянно соединены с Богом 
любовью и не имеем права покушаться на свое Божественное я. 
	 Переходим к страху перед будущим. Здесь проходит тема желаний, исходящая из 
первородного греха. Все наши желания обращены к будущему. Чем сильнее мы 
зацеплены за желания и делаем их смыслом жизни, тем больше мы боимся их 
потерять. Поскольку желания связаны с будущим, то зацепленность за них рождает 
страх перед будущим. Страх перед будущим приводит к тому, что мы начинаем плохо 
думать о людях, мы боимся, что нас предадут, обманут, обидят. Чем больше мы 
боимся будущего и плохо думаем о людях, тем сильнее мы зацепляемся за будущее и 
начинаем его терять. Это приводит к болезням и смерти. Итак, понятно уныние и 
страх перед будущим. Это как бы основные признаки гордыни и ревности. Но при 
чем тут старость? 
	Опять не понятно. Сознание опять возвращается к теме воли и желаний. "Запад 
есть запад и восток есть восток, и им не соединиться никогда", - говорил 
Киплинг. 
	Кризис современного мира - это в первую очередь кризис двух систем мышления, 
западной и восточной. 
	Они медленно переходят друг в друга. Но при быстром соединении убивают друг 
друга, происходит нейтрали- зация. "Нет людей, есть идеи", - говорили на 
Востоке. 
	Если эти две идеи не соединятся в диаристическом единстве, образуя что-то 
новое, они погибнут. Это со- единение началось несколько тысяч лет назад. 
Много- божие позволило одним Богам идти в сторону идеаль- ного, а другим - в 
сторону материального. Две про- тивоположные системы мышления могли соединиться 
только в религиозной системе, признающей единобожие. 
	Такой религией стал иудаизм. Восточная точка зрения, признающая только идеи и 
отрицающая этот мир, со- единилась с западной, признающей окружающий мир как 
реальность. И если раньше в религиях божества представляли идеальный или 
материальный аспект, то в новой религии понятие божественного ушло за пределы 
материального и идеального. Но для того чтобы не скатиться назад и не 
распасться на составляющие, нужно было выполнить огромное количество правил, 
позволяющих уменьшить зависимость от материального и духовного. 
	 Люди менялись. Менялось время. Какие-то правила устаревали, а новой 
информации о преодолении двух главных аспектов человеческого не поступало. 
Значит, со временем должна нарастать тенденция ослабления реальности 
Божественного и все больше реальности духовного и материального, попеременно 
меняющих свою значимость. Христианство совершило огромный прорыв в создании 
Божественного. Оказывается, глав- ным средством познания Бога может быть не 
жесткое ограничение человеческих потребностей, и нескрупу- лезное, 
неукоснительное соблюдение всех правил и об- рядов, а в первую очередь - любовь.
 Любовь к Богу, которого мы носим в себе. Любовь к Богу, которого мы видим в 
каждом проявлении человеческого. Любовь к Богу, которого мы видим в каждой 
частице окружающего мира. Реальность Божественной любви помогла умень- шить 
зависимость от основ человеческого счастья. Со- единить ранее не соединяемое. 
Реальность духа, отри- цающего материю, и реальность материи, не призна- ющей 
дух. Для многих читающих Новый Завет многие выражения Христа выглядят очень 
противоречивыми. 
	Это видимое противоречие возникает потому, что в душе мало любви. Когда в душе 
много любви, внешне совершенно противоречивые и взаимоисключающие друг друга 
понятия меняют свой смысл и перестают быть взаимоисключающими. Но чтобы познать 
мир на таком уровне и ощутить такую наполненность любовью, нужно научиться 
проходить мучения по расставанию с основами человеческого счастья, сохраняя при 
этом Божественную любовь. И в каждом из нас сидит память о том, как сохранял 
любовь Иисус Христос при распаде основ человеческого счастья. Распад жизни. 
Крах воли и желаний. Все это не отразилось на его умении любить. 
	Но через несколько столетий христианство распадается на две ветви. Опять 
происходит откат к двум состав- ляющим, к западной и восточной. Католичество с 
при- оритетом материального над духовным и православие с приоритетом духовного 
над материальным. Но пра- вославие не уравновешивает католичество, и появляет