А теперь спросим: много ли среди нас таких, кто свободен от этой ужасной 
болезни? Мы не говорим о людях вообще, а о тех, кто здесь присутствует; другие 
нас не интересуют.
     Мы почти все имеем эту великолепную привычку.
     Не забудем, что эта энергия, о которой мы говорили так легко и которую мы 
непроизвольно расходуем без всякой надобности,— та, в которой мы нуждаемся для 
работы, которую мы намерены начать. Без неё мы не сможем ничего совершить.
     Мы не можем иметь больше энергии. Импульс энергии никогда не возрастает, 
машина остается такой, какой была сотворена. Если она создана для выработки 
десяти ампер, она будет продолжать вырабатывать десять ампер. Сила тока может 
быть увеличена при условии изменения всех проводов и всех бобин. Одна бобина, к 
примеру, представляет нос, другая — ногу, третья — цвет кожи или объем желудка..
. Машина не может быть изменена, структура останется такой, какой есть. Сумма 
производимой энергии постоянна; даже если машина проверена, эта сумма почти не 
возрастает.
     То, что мы намерены предпринять, требует больших усилий. И усилие требует 
много энергии. Но вид усилий, которые мы до сих пор предпринимали, требует 
такого расходования энергии, что мы не в состоянии совершить то, что имели в 
виду.
     Следовательно, с одной стороны, мы нуждаемся в большом количестве энергии, 
а с другой — наша машина сконструирована таким образом, что она не может 
производить её больше. Как выйти из этой ситуации? Единственный выход, 
единственный возможный метод— это экономить энергию, которой мы располагаем. 
Если мы хотим изменить энергию, когда нам это нужно, мы должны научиться 
экономить везде, где это возможно.
     Сейчас для нас очевидно, что одна из основных утечек энергии связана с 
нашим состоянием непроизвольного напряжения. У нас существуют многие другие 
утечки энергии, но их труднее восстановить, чем первую. Мы начнем с этой, 
которую легче всего восстановить. Затем, в конце, мы научимся другим.
     Сон человека — это не что иное, как разрыв связи между центрами. Центры 
человека никогда не спят. Потому что ассоциации устанавливают их жизнь, их 
движение, они никогда не прекращаются, никогда не останавливаются. Остановка 
ассоциаций означает смерть. Движение ассоциаций не прекращается ни на мгновение,
 ни в каком центре. Они действуют даже в самом глубоком сне. Если в бодром 
состоянии человек видит, слышит, мыслит, то в полусонном также он видит, слышит,
 мыслит и называет это состояние сном. Даже в состоянии, когда он верит, что 
абсолютно перестает видеть или слышать, он также называет это состояние сном, 
ассоциации продолжаются.
     Единственное различие состоит в силе связи между одним и другим центрами.
     Память, внимание, наблюдение — это не что иное, как исследование одного 
центра другим, или прослушивание одного центра другим. Таким образом, центры в 
качестве таковых не нуждаются ни в остановке, ни в сне. Сон не несёт им ни 
добра, ни зла. Сон, как его называют, не является объектом, приносящим отдых 
центрам. Как я уже сказал, глубокий сон наступает тогда, когда связи между 
центрами разорваны. В действительности, глубокий сон, полный отдых машины 
устанавливается однажды, когда все связи, все отношения перестают 
функционировать.
     У нас множество центров и столько же связей; скажем пять. (На самом деле 
это не так: некоторые люди имеют две связи, у других их семь. Мы взяли пять за 
среднее). То, что характеризует состояние бодрствования, это когда наши связи 
остаются неповрежденными. Но если одна из них разрывается или перестает 
функционировать, мы не можем ни заснуть, ни проснуться.
     Если связь прервана, мы больше не просыпаемся, мы больше не засыпаем. Если 
две связи разорвались, мы еще меньше просыпаемся— но мы никогда не засыпаем. 
Если разорвалась третья связь, мы не просыпаемся и совсем никогда не засыпаем. 
И так далее.
     Следовательно, мы имеем не два состояния, сон и бодрствование, как мы 
думаем, а несколько состояний. Между самым активным и самым напряженным 
состоянием, которое кому-то, быть может, знакомо, и самым пассивным существуют 
определенные ступени. Если одна из связей собирается разорваться, то внешне это 
не ощутимо и остается незаметным для другого. Бывают люди, способность которых 
двигаться, ходить, жить прекращается только тогда, когда все их связи разорваны.
 Для других достаточно повредить две связи, чтобы они впали в сон.
     Если мы рассмотрим лестницу между сном и бодрствованием, составляющую семь 
связей, тогда существуют люди, которые продолжают жить, говорить, ходить на 
третьей ступени сна.
     Глубокие состояния сна являются такими для всех, но промежуточные ступени 
часто бывают субъективны.
     Существуют даже «феномены», у которых максимальная активность проявляется 
в тот момент, когда одна или несколько их связей разорваны. Если по своему 
образованию это состояние становится привычным для человека, если в нём его 
устраивает всё, то его активность устанавливается вслед за этим, и он может 
быть активным только при условии, что это состояние появится. Но лично для вас 
активное состояние относительно: в некотором состоянии вы можете быть активны. 
Существует объективное активное состояние, когда все связи не тронуты. Для всех 
состояний существует соответствующая субъективная активность.
     Таким образом, существуют ступени сна и бодрствования. Активное состояние 
— это состояние, когда все мыслительные и чувственные способности работают на 
пределе своей возможности и своей напряженности. Если существует объективное 
состояние бодрствования, так сказать, аутентичное состояние бодрствования, то .