будучи слишком хорошо осведомленными в тайнах истинного первичного Христианства,
 подвергались за это преследованиям. Секрет таких преследований как был тогда, 
так и теперь совсем прозрачен для тех, кто исследует этот вопрос беспристрастно.
 Стремясь сохранить свою независимость, Симон не мог подчиниться водительству 
или авторитету кого-либо из апостолов, и менее всего авторитету Петра или 
Иоанна, фанатического автора «Апокалипсиса». Вот почему за обвинениями в ереси 
последовала «анафема маранафа». Преследования Церкви никогда не были направлены 
против Магии, когда она была ортодоксальная, ибо новая Теургия, учрежденная и 
регулируемая отцами и теперь известная христианскому миру, как «милость» и 
«чудеса», была, и все еще есть, когда она случается, только Магия – 
сознательная или бессознательная. Такие феномены, которые перешли к потомству 
под названием «божиих чудес», были сотворены посредством сил, приобретенных 
великою чистотою жизни и экстазом. Молитва и созерцание, добавленные к 
аскетизму, являются лучшими средствами дисциплины, чтобы стать теургом, когда 
нет регулярных посвящений. Ибо сильная молитва о совершении чего-либо желаемого 
есть только сильная воля и желание, имеющие своим результатом бессознательную 
Магию. В наши дни Георг Мюллер из Бристоля это доказал. Но 119] «божественные 
чудеса» творятся теми же самыми причинами, которые порождают последствия 
Колдовства. Разница целиком зависит от добрых или злых целей, какие имеются в 
виду, и от действующего, который их производит. Громы Церкви были направлены 
только против тех, кто отступали от формул и приписывали самим себе сотворение 
чудодейственных следствий, вместо того, чтобы приписывать их авторство личному 
Богу; и так, в то время, как те Адепты Магического Искусства, которые 
действовали по ее прямым инструкциям и под ее покровительством были 
провозглашены для потомства и истории святыми и друзьями Бога, все другие с 
криком выгонялись из Церкви и обрекались на вечное оклеветание и проклятия с их 
времени и доныне. Догма и власть всегда были проклятием человечества, великими 
гасителями света и истины208.
       Вероятно, это было опознание зародыша того, что впоследствии в тогда 
только что зародившейся Церкви выросло в вирус ненасытной власти и честолюбия, 
дошедшего в своей кульминации до догмы непогрешимости, что заставило Симона и 
многих других отколоться от нее при самом ее зарождении. Секты и отступничества 
начались с первого века. В то время как Павел открыто упрекает Петра, Иоанн 
клевещет, прикрываясь видением, на николаитов и заставляет Иисуса заявить, что 
он ненавидит их209. Поэтому мы мало обращаем внимание на обвинения против 
Симона, имеющиеся в рукописи, найденной в Греции.
       Она озаглавлена «Philosophumena». Ее автор, которым греческая Церковь 
считает святого Ипполита, назван папистами «неизвестным еретиком» – только 
потому, что в ней не «очень клеветнически» отзывается о папе Каллисте, тоже 
святом. Тем не менее и греки, и латиняне согласно заявляют; что 
«Philosophumena» является необычным и весьма эрудированным трудом. За его 
древность и подлинность поручились лучшие авторитеты Тюбингена.
       Кто бы ни был этот автор, о Симоне он выражается так:
       Симон, человек, весьма сведущий в магических искусствах, обманул многих 
людей, частично 120] посредством искусства Трасимидеса210, и частично с помощью 
демонов211. ...Он решил выдавать себя за бога, ...пользуясь помощью своих злых 
искусств, он использовал к своей выгоде не только учения Моисея, но и учения 
поэтов. ...Его ученики до сегодняшнего дня применяют его чары. Благодаря 
заклинаниям, зельям, своим притягательным ласкам212, и тому, что они называют 
«спячками», они посылают демонов для воздействия на всех тех, кого они хотят 
зачаровать. С этой целью они пользуются теми, кого они называют «знакомыми 
демонами213».
       Далее в этой рукописи мы читаем:
       Волхв (Симон) велел тем, кто хотели о чем-либо справиться у демонов, 
записать их вопросы на куске пергамента; затем этот кусок, сложенный вчетверо, 
бросали в горящую жаровню, чтобы дым от него раскрыл содержание написанного 
Духу (демону) («Philosophumena», IV). Горстями бросались курения на раскаленные 
уголья, причем Волхв добавлял туда на кусках папируса еврейские имена Духов, к 
которым он обращался, и пламя пожирало все. Очень скоро казалось, что 
божественный Дух овладевал Волхвом, который произносил непонятные заклинания и 
погружался в такое состояние, что отвечал на каждый вопрос – часто при этом над 
пламенеющей жаровней появлялись фантастические привидения (ibid, III); иногда 
огонь спускался с неба на предметы, на которые Волхв перед тем указывал (ibid, 
III); или же вызванное божество, пересекая комнату в своем полете, прочерчивало 
огненные круги (ibid, IX)214.
       До сих пор вышеприведенные данные согласуются с данными Анастасия 
Синаита:
       Люди видели, как Симон заставлял статуи ходить; как он входил в пламя не 
обжигаясь; как превращал свое тело в различных животных (ликантропия); как на 
пирах вызывал привидения и фантомов; как с помощью невидимых духов заставлял 
мебель двигаться по комнате. Он объявил, что его сопровождает множество теней, 
которых он назвал «душами умерших». Наконец, бывало, что он летал по воздуху... 
(Анаст., «Patrol. Grecque», том LXXXIX, col. 523, quaest. XX)215.
       В своей книге «Нерон» Светоний говорит:
       В те дни некий Икар упал при своем первом полете близ ложи Нерона и 
залил ее своею кровью216.
       Эта фраза, очевидно имевшая в виду неудачливого акробата, 121] 
потерявшего опору и рухнувшего вниз, приведена как доказательство, что это был 
Симон, который упал217. Но имя последнего, если мы должны доверять отцам Церкви,
 было слишком знаменито, чтобы историк мог о нем упомянуть просто как о «некоем