распространялись личность и самость, и это привело к Мистериям. Их пришлось 
учреждать во всех странах и среди всех народов, в то время как во избежание 
раздоров и недоразумений экзотерическим верованиям была предоставлена свобода 
расти в умах непосвященных масс. Безобидные и невинные в своей начальной стадии 
– подобно историческому событию, изложенному в виде сказки, приспособленному и 
понятному для детского ума – в те далекие века таким верованиям можно было 
позволять расти и делаться популярными вероисповеданиями без всякой опасности 
для более философских и труднопонимаемых истин, преподаваемых в святилищах. 
Логические и научные наблюдения феноменов в Природе, которые одни только 
приводят человека к познанию вечных истин, при условии, что он подходит к 
порогу наблюдений беспристрастно, без предвзятых мнений, и прежде чем 
рассматривать вещи в их физическом аспекте, смотрит на них духовным зрением, – 
не находятся в компетенции масс. Чудеса Единого Духа Истины, навсегда сокрытого 
и недоступного Божества, могут быть разгаданы и усвоены только через Его 
проявления второстепенными «Богами», Его действующими силами. В то время как 
Единая и Всемирная Причина должна навсегда оставаться in abscondito. Ее 
разнообразное действие может быть прослежено через результаты в Природе. Так 
как только последние являются постижимыми и проявленными для среднего 
человечества, то Силам, вызывающим эти результаты, было предоставлено расти в 
воображении простого народа. Века спустя, в Пятой, Арийской, Расе, некоторые 
бессовестные жрецы начали извлекать выгоду из этих слишком наивных верований 
народов во всех странах и в конечном счете возвысили упомянутые второстепенные 
Силы в ранг Бога и Богов, и таким образом им удалось целиком изолировать их от 
Единой Вселенской Причины всех причин489.
       262] С этого времени знание первоначальных истин целиком осталось в 
руках Посвященных.
       У Мистерий были свои слабые места и свои недостатки, как их должно иметь 
каждое учреждение, созданное руками человечества. Все же Вольтер 
охарактеризовал их блага несколькими словами:
       В хаосе людских учреждений существовало учреждение, которое всегда 
предохраняло человека от падения в полное скотство: это были Мистерии.
       Истинно, как Рагон сказал о Масонстве:
       Время – продолжительность его храму, Вселенная ему Пространство. ... 
«Давайте разделим, чтобы мы могли властвовать», – сказали хитрецы: «Давайте 
объединимся, чтобы сопротивляться», – сказали первые масоны490.
       Или скорее, Посвященные, которых масоны никогда не переставали считать 
своими первоначальными и непосредственными Учителями. Первым и основным 
принципом нравственной силы и могущества является объединение и солидарность 
мысли и цели. «Сыны Воли и Йоги» объединились вначале, чтобы сопротивляться 
ужасным и все нарастающим беззакониям адептов левой руки – атлантов. Это 
привело к учреждению еще более Тайных Школ, храмов обучения, и Мистерий, 
недоступных для всех, за исключением выдержавших наиболее страшные испытания и 
послушничества.
       Что бы ни сказать о самых ранних Адептах и их божественных Учителях, все 
это будет рассматриваться, как выдумка. Поэтому, если мы хотим узнать что-либо 
о первоначальных Посвященных, то необходимо судить о дереве по его плодам, 
рассмотреть поведение и труд их преемников в Пятой Расе, как они отражены в 
трудах классических писателей и великих философов. Как смотрели на Посвящения и 
Посвященных в течение около двух тысяч лет греческие и римские писатели? 
Цицерон информирует своих читателей в очень ясных выражениях. Он говорит:
       Посвященный должен применять на практике все находящиеся в его власти 
добродетели: справедливость, верность, терпимость, скромность, сдержанность; 
эти добродетели заставляют людей забыть о талантах, которых может быть у него 
не достает491.
       Рагон говорит:
       Когда египетские жрецы говорили: «Все для народа, ничего через народ», – 
они были правы: в невежественном народе истину можно раскрыть только 263] 
достойным доверия лицам. ... В наши дни мы видели – «Все через народ, ничего 
для народа» – это лживая и опасная система. Настоящей же аксиомой должно быть: 
«Все для народа и с народом»492.
       Но для того, чтобы достигнуть такой реформы, массы народа должны пройти 
через двойное преобразование: (а) отделиться от всякого элемента 
экзотерического суеверия и обмана со стороны священнослужителей; и (б) стать 
образованными людьми, свободными от всякой опасности быть порабощенными 
человеком или идеей.
       С точки зрения ранее изложенного это может показаться парадоксальным. 
Нам могут сказать: Посвященные были «жрецами» – во всяком случае, все индусские,
 египетские, халдейские, греческие, финикийские и другие иерофанты и Адепты 
были жрецами в храмах, и именно они изобрели свои соответственные 
экзотерические верования. На это можно ответить: «Не ряса делает монаха». Если 
можно верить преданиям и единодушному мнению писателей древности, прибавляя это 
к примерам, которые мы имеем в «жрецах» Индии, наиболее консервативной нации в 
мире, то становится совершенно ясным, что египетские жрецы были не более 
жрецами в том смысле, какой мы придаем этому слову, чем храмовые брамины. Их 
никак нельзя рассматривать такими, если принять за стандарт европейское 
духовенство. Лауренс справедливо говорит, что:
       Жрецы Египта, строго говоря, не были служителями религии. Слово «жрец», 
перевод которого неправильно истолкован, имел значение, весьма отличающееся от 
того, которое придаем ему мы. На языке древности, а в особенности в смысле 
посвящения жрецов древнего Египта, слово «жрец» есть синоним слова «философ». ..