обитающие в своих соответственных стихиях; каббалисты называют их стихийными 
духами, а теософы – элементалами444. Отец Кирхер, иезуит, говорит читателю:
       У каждого бога были такие инструменты прорицания, чтобы говорить через 
них. У каждого была своя специальность.
       Серапис давал наставления по земледелию; Анубис преподавал науки; Гор 
давал советы по психологическим и духовным делам; с Изидой советовались по 
поднятию уровня Нила, и т. д.
       Этот исторический факт, представленный одним из талантливейших и 
наиболее эрудированных среди иезуитов, неблагоприятен для престижа «Господа 
Бога Израилева» в отношении его претензий на приоритет и на то, что он является 
единым живым Богом. Иегова, по признанию самого «Ветхого Завета», никаким 
другим способом не беседовал со своими избранными, а это ставит его на один 
уровень со всеми другими языческими Богами, даже низших классов. В «Книге 
Судей», XVII, мы читаем, как Мика изготовил эфод и терафим, и посвятил их 
Иегове (см. «Септуагинт» и «Вульгату»); эти предметы были изготовлены одним 
литейщиком из двухсот серебряных шекелей, данных ему его матерью. Правда, 
«Святая Библия» Короля Иакова объясняет эту малость идолопоклонства, говоря:
       В те дни в Израиле не было царя, и каждый делал то, что ему 
заблагорассудилось.
       Все же это деяние должно было быть общепринятым, так как Мика, после 
того, как он нанял жреца, гадальщика, для своего эфода и терафима, заявляет: 
«Теперь я знаю, что Господь будет делать мне добро». И если поступок Мики – 
который
       Имел дом Богов, и изготовил эфод и терафим, и посвятил одного из своих 
сыновей
на служение им, и также «изваянному изображению», посвященному «Господу» его 
матерью – ныне выглядит вредным, то это не было так в те дни единой религии и 
единых уст. Как может Латинская Церковь осудить этот поступок, если Кирхер, 
один из ее лучших писателей, называет терафимы «святыми инструментами 
первоначальных откровений»: если «Книга Бытия» показывает нам Ревекку, которая 
пошла «спрашивать Господа»445 и Господь ответил ей (несомненно 237] через 
своего терафима) и сообщил несколько пророчеств? И если этого недостаточно, то 
еще есть Савл, который оплакивал молчание эфода446 и Давид, который спрашивает 
совета у туммима и получает устный ответ от Господа, как наилучшим образом 
убить своих врагов.
       Однако, урим и туммим – предмет столь многих размышлений и предположений 
в наши дни – не был изобретением евреев и ведет свое происхождение не от них, 
несмотря на подробнейшие наставления по поводу его, данные Моисею Иеговой. Ибо 
жрец-иерофант египетских храмов носил нагрудник из драгоценных камней во всем 
похожий на нагрудник верховного жреца израильтян.
       Верховные жрецы Египта вешали себе на шею изображение из сапфиров, 
называемое Истиной, проявление истины становилось очевидным в нем.
       Селден не единственный христианский писатель, который приравнивает 
еврейские терафимы языческим и выражает убеждение, что первые заимствовали их 
от египтян. Кроме того, Дэлингер, исключительно римско-католический писатель, 
говорит, что:
       До дней Осии терафимы применялись и оставались во многих еврейских 
семьях447.
       Что касается личного мнения Дэлингера, паписта, и Селдена, протестанта – 
которые оба находят Иегову в терафимах евреев и «злых духов» в терафимах 
язычников – то это обычное одностороннее суждение odium theologicum и 
сектантства. Однако, Селден прав, доказывая, что в старину все такие виды 
сообщения были первоначально установлены только с целью получения божественных 
и ангельских сообщений. Но
       Святой Дух (вернее духи) [не] говорил [только одним] детям Израиля 
посредством урим и туммим, пока оставалась скиния,
во что д-р А. Круден хотел бы заставить людей поверить. Также не только одни 
евреи нуждались в «скинии» для такого рода теофанических или божественных 
сообщений; ибо никакая Баг-Кол (или «Дочь божественного Гласа»), названная 
туммим, не могла быть услышана ни евреем, ни язычником, ни христианином, если 
не было подходящей для этого скинии. «Скиния» была просто архаическим телефоном 
тех дней Магии, когда оккультные силы приобретались Посвящением, точно так же 
как и теперь. Девятнадцатый век 238] заменил электрическим телефоном «скинию» 
специфических металлов, дерева и особых устройств и имеет природных медиумов 
вместо верховных жрецов и иерофантов. Почему же тогда удивляться, что вместо 
того, чтобы вступать в сношения с Планетарными Духами и Богами, верующие теперь 
должны сообщаться с существами не выше элементалов и оживленных оболочек – с 
демонами Порфирия? Кто они такие, он рассказывает нам откровение в своем труде 
«О добрых и злых демонах»:
       Те, чья цель заключается в том, чтобы их приняли за Богов, и чей вождь 
требует, чтобы его признали Верховным Богом.
       Весьма несомненно – и не теософы те, которые стали бы отрицать этот факт 
– во всех веках существовали добрые духи так же, как злые, благодетельные и 
враждебные «Боги». Вся беда была и все еще заключается в том, чтобы узнать кто 
есть кто. И мы утверждаем, что об этом христианская Церковь знает не более, чем 
ее непосвященная паства. Если что-то доказывает это, то, несомненно, 
бесчисленные грубейшие богословские ошибки, совершенные в этом направлении. 
Неосновательно называть Богов язычников «дьяволами» и затем копировать их 
символы в такой рабской манере, навязывая различие между хорошим и плохим с 
помощью не более веских доказательств, как соответственная принадлежность