жрецами. Во всяком случае, они передали их первых христианам. Следовательно, 
лишь оккультисты и каббалисты являются истинными наследниками Знания или Тайной 
Мудрости, которая еще содержится в Библии; ибо лишь они одни понимают теперь 
истинный смысл ее, тогда как невежественные евреи и христиане придерживаются ее 
внешнего смысла и мертвой буквы. Что, именно, эта система измерений привела к 
изобретению имен Бога, как Элохим и Иегова, и к применению их к фаллическому 
культу; и что Иегова является не очень лестной копией Озириса, доказано теперь 
автором труда «The Source of Measures». Но тот же автор и Пиацци Смит, оба, 
по-видимому, находятся под впечатлением, что: а) первенство системы принадлежит 
израильтянам, ввиду божественности еврейского языка, и что b) этот 
универсальный язык обязан своим происхождением непосредственному Откровению!
       Последняя гипотеза правильна лишь в смысле, указанном в последнем 
параграфе предыдущей части, но мы должны еще согласиться относительно природы и 
характера «божественного Лица», даровавшего это откровение. Первая гипотеза, 
что касается до первенства, для профана, конечно, будет зависеть от: а) 
внутреннего и внешнего доказательства очевидности откровения и b) от 
индивидуального предубеждения каждого ученого. Однако, это не может помешать 
каббалисту-теисту или оккультисту-пантеисту верить каждому по своему; ни один 
из них не убедит другого. Исторические данные слишком ничтожны и 
неудовлетворительны, чтобы тот или другой могли доказать скептику свою правоту.
       С другой стороны, доказательства, предоставляемые традициями, слишком 
упорно отвергаются, чтобы мы могли надеяться на разрешение этого вопроса в нашу 
эпоху, а пока что материалистическая наука будет высмеивать как каббалистов, 
так и оккультистов. Но раз спорный вопрос о первенстве будет 337] отставлен, 
наука, в своих отделах филологии и сравнительной религии, увидит себя припертой 
к стене и будет вынуждена, наконец, признать их общие притязания. Эти 
притязания принимаются одно за другим, по мере того, как один ученый за другим 
видит себя вынужденным признать факты, установленные Тайною Доктриною; хотя они 
редко, если вообще, сознаются, что они были опережены в их открытиях. Так, в 
дни расцвета авторитета Пиацци Смита по вопросу о Пирамиде в Гизэ, теория его 
была, что саркофаг из порфира в Царском Покое был «единицею меры двух наиболее 
просвещенных наций мира Англии и Америки», и был не что иное, как «ларь для 
зерна». Это было энергично опровергнуто нами в «Разоблаченной Изиде», только 
что опубликованной в то время. Тогда вся Нью-Йоркская Пресса (главным образом 
газеты «The Sun» и «The World») восстала во всеоружии против нашего притязания 
оспаривать мнение и находить ошибки у такого Светила Знания. В этом труде мы 
писали, что Геродот, говоря об этой Пирамиде:
       «…Мог бы добавить, что с внешней стороны она символизировала творческий 
принцип Природы и иллюстрировала собою также принципы геометрии, математики, 
астрологии и астрономии. Внутри же это был величественный Храм, в мрачной 
глубине которого совершались Мистерии, и стены его часто были свидетелями 
посвящений членов царской семьи. Саркофаг из порфира, низведенный проф. Пиацци 
Смитом, шотландским королевским астрономом, до ларя для зерна, был купелью 
крещения, выходя из которой, неофит «вновь рождался» и становился адептом»467.
       В те дни наше утверждение было осмеяно. Нас обвиняли в заимствовании 
наших идей из «бредней» английского писателя Шоу, утверждавшего, что саркофаг 
служил для празднования Мистерий Озириса, хотя мы никогда не слышали об этом 
писателе. И теперь шесть или семь лет спустя (1882) вот что пишет Станилэнд 
Уэк:
       «Так называемый Царский Покой, о котором восторженный пирамидалист 
пишет: «Полированные стены, прекраснейшие материалы, величественные размеры и 
доминирующее местоположение красноречиво говорят о славе грядущей», – если не 
был «Покоем Совершенств» гробницы Хеопса, то, вероятно, является местом, куда 
допускался неофит после прохождения им узкого прохода, ведущего наверх, и 
величественной галереи, понижающейся к концу, что постепенно подготовляло его к 
конечной фазе Сокровенных Мистерий»468!
       Если бы Станилэнд Уэк был теософом, он мог бы добавить, что узкий, 
восходящий коридор, ведущий в Царский Покой, действительно имел «Узкие Врата», 
те самые «Узкие Врата», «ведущие в 338] жизнь» или к новому духовному 
возрождению, о которых говорит Иисус в Евангелии от Матфея469; и, именно, об 
этих Вратах в Храм Посвящения думал автор, записывая слова, приписываемые 
одному Посвященному.
       Так, величайшие ученые вместо того, чтобы смеяться над предполагаемой 
«смесью нелепых вымыслов и суеверий», как обычно называется ими браминская 
литература, должны будут приложить старания изучить символический мировой язык 
с его числовыми и геометрическими ключами. Но и здесь вряд ли они будут успешны,
 если они разделяют мнение, что еврейская каббалистическая система содержит 
ключ ко всей тайне; ибо она не имеет его. Так же как и в настоящее время ни 
одно священное Писание, не владеет этим ключом в целости, ибо даже Веды неполны.
 Каждая древняя религия является лишь одною главою или двумя из всей книги 
архаических первоначальных мистерий. И лишь Восточный Оккультизм может 
утверждать, что он владеет полною тайною со всеми ее семью ключами. В 
предлагаемом труде будут установлены сравнения и даны объяснения насколько это 
возможно; остальное предоставляется личной интуиции изучающего. Говоря, что 
Восточный Оккультизм владеет тайною, автор не претендует на «полное» или даже 
на приблизительно полное знание, что было бы нелепым. Что я знаю, то и даю; то, 
что не могу объяснить, изучающий должен найти сам.
       Хотя мы и можем предположить, что весь цикл мирового тайного языка 
станет известным лишь по истечении многих столетий, тем не менее то малое, что 
было открыто в Библии некоторыми учеными, вполне достаточно, чтобы доказать