Акбара к идолопоклонческим религиям. Этот Бадаони в своем: Muntakhab't Tawurikh,
 пишет: 
       «Так как они (шраманы и брамины) превосходят других ученых людей в своих 
трактатах о морали и физических, и религиозных науках и достигают высокой 
степени в своем знании будущего, в духовной мощи и человеческом совершенстве, 
то они привели доказательства, основанные на разуме и свидетельстве... и 
запечатлели свои доктрины так твердо... что ни один человек... не смог бы 
теперь вызвать сомнения в Его Величестве, если бы даже горы рассыпались в песок,
 или же разверзлись небеса..... Его Величество наслаждается познаниями этих 
нечестивых сект, которые не поддаются исчислению, так многочисленны они; и их 
книгам «Откровений» нет концах7.
       Труд этот «хранился в тайне и не был напечатан до царствования 
Джехангира». Кроме того, во всех обширных и богатых монастырях имеются 
подземные храмы и пещерные библиотеки, высеченные в скале, если Gonpa 
(монастырь) или Lhakang построены на горе. За пределами западного Цайдама, в 
одиноких проходах Гунь-луня, имеются несколько подобных скрытых хранилищ. Вдоль 
хребта Алтын-таг, где еще не вступала нога европейца, существует некий поселок, 
затерянный в глубоком горном проходе: небольшая скученность домов, скорее 
деревушка, нежели монастырь, с бедным храмом и старым ламою, отшельником, 
живущим поблизости для охраны его. Путники богомольцы говорят, что подземные 
галереи и помещения под ними содержат коллекцию книг, число которых, по данным 
отчетам, слишком велико, чтобы поместиться даже в Британском Музее.
       Согласно тому же преданию, ныне безлюдные области в безводной стране 
Тарима – настоящая пустыня в сердце Туркестана – в давние времена были покрыты 
цветущими и богатыми городами. В настоящее время несколько зеленеющих оазисов 
оживляют ее страшное одиночество. Один из таких оазисов покрывает могилу 
обширного города, погребенного под песчаной почвой пустыни, и никому не 
принадлежит, но часто посещается монголами и буддистами. Предание также говорит 
об обширнейших подземных помещениях, о широких проходах, наполненных табличками 
и цилиндрами. Может быть, это праздные толки, но может оказаться и 
действительным фактом.
       Все это, более нежели вероятно, вызовет усмешку сомнения. Но прежде, чем 
читатель отвергнет достоверность слухов, пусть он остановится и поразмыслит над 
следующими, хорошо известными, фактами. Совместные изыскания востоковедов и в 
последние годы, особенно работы исследователей по сравнительной филологии и 
науке религий, дали им возможность 9] подтвердить, что бесчисленное количество 
манускриптов и даже печатных трудов, известных, как существовавших, более не 
находимы. Они исчезли, не оставив ни малейшего следа. Если бы эти труды не 
имели значения, они могли бы по условиям времени погибнуть, и названия их были 
бы вычеркнуты из человеческой памяти. Но это не так, ибо, как теперь доказано, 
большинство этих трудов содержали истинные ключи к сочинениям, еще 
распространенным, но сейчас совершенно непонятным для большинства их читателей 
без этих добавочных томов комментариев и объяснений.
       Таковы, например, труды Лао-цзы, предшественника Конфуция. Говорят, что 
он написал девятьсот тридцать книг об этике и религиях и семьдесят по магии, в 
общем – тысячу. Тем не менее, его большой труд «Дао-дэ-цзин», сердце его 
доктрины, и священное писание «Дао-сы» имеют, как указывает Станислав Жюльен, 
только «около 5,000 слов»8, едва двенадцать страниц. Тем не менее, проф. Макс 
Мюллер находит, что текст не понятен без комментариев, так что г-н Жюльен 
должен был пользоваться справками в более чем шестидесяти комментариях для 
своего перевода, и самый древний из них доходил до 163 года до Р. Хр., но не 
ранее, как мы видим. На протяжении четырех с половиною веков, предшествовавших 
этому «раннему» из комментариев, достаточно было времени, чтобы сокрыть 
истинную доктрину Лао-цзы от всех, за исключением его посвященных 
священнослужителей. Японцы, среди которых, сейчас, можно найти самых ученых 
священников и последователей Лао-цзы, просто смеются над ошибками и гипотезами 
европейских и китайских ученых. И предание утверждает, что комментарии, 
доступные нашим западным синологам, не являются подлинными оккультными 
рекордами, но лишь намеренными замаскированиями, и что подлинные комментарии 
так же, как и все тексты, давно исчезли с глаз профанов.
       О трудах Конфуция мы читаем следующее:
       «Если мы обратимся к Китаю, мы найдем, что религия Конфуция основана на 
Пяти книгах «Цзин» и Четырех книгах «Шу» – сами по себе книги эти значительных 
размеров и окружены объемистыми комментариями, без которых даже самые сведущие 
ученые не отважатся проникнуть в глубину их сокровенного канона.»9
       Но они не проникли в него; и это вызывает сетование конфуцианистов, как 
утверждал в 1881 году в Париже один из очень сведущих членов этого Общества.
       10] Если наши ученые обратятся к древней литературе семитических религий,
 к халдейским писаниям, старшей сестре и наставнице, если только не главному 
источнику Библии Моисея, основе и отправной точки христианства, что же найдут 
они? Для увековечивания памяти древних религий Вавилона, для рекордирования 
огромного цикла астрономических наблюдений Магов Халдеи, для оправдания 
преданий об их великолепной и в особенности оккультной литературе, что же 
остается теперь? Лишь несколько фрагментов, приписываемых Берозу.
       Но они почти лишены всякой ценности, даже как ключа к характеристике 
того, что исчезло, ибо они прошли через руки епископа Цесареи – этого 
самоутвержденного цензора и издателя священных анналов чуждых ему религий – и 
они без сомнения, поныне, несут печать его «высоко-правдивой, заслуживающей 
доверия» руки. Ибо какова история этого трактата об однажды великой религии 
Вавилона?