| |
черной магии. И хотя это кое-кому покажется преувеличением, тут нет ничего
невероятного, и очень может быть, что именно эта легенда привела к
необыкновенным
событиям, о которых мы собираемся рассказать. Восточные колдуны часто
используют
человеческие органы; и это уже установленный факт, что некоторые бенгальские
тантрики (чтецы "тантр", или "обращений к демону", описанные одним почтенным
автором) используют трупы людей и их внутренние и внешние органы в магических
целях. Как бы то ни было, теперь, когда магнетические и месмерические свойства
гипноза
признаются большинством врачей, можно гораздо определеннее, чем раньше,
говорить о
том, что необыкновенное воздействие, оказываемое игрой Паганини, вероятно,
нельзя
полностью объяснить его талантом и гениальностью. Изумление, смешанное с
трепетом,
с такой легкостью внушаемое им публике, объяснялось как его внешностью, в
которой, по
свидетельствам его биографов, "было что-то роковое и демоническое", так и
невыразимым очарованием, присущим его виртуозной технике. Последнее
подтверждается его безупречной имитацией флажолета и исполнением протяжных
великолепных мелодий на одной струне "соль". Многие музыканты безуспешно
пытались
воспроизвести эту технику, но Паганини и по сей день остается непревзойденным.
Из-за своей необыкновенной внешности -- друзья музыканта именовали ее странной,
а
чересчур нервные жертвы его исполнительского искусства -- дьявольской --
опровергнуть
нелепые слухи ему было очень нелегко. Современники Паганини были готовы
поверить в
них скорее, чем мы, живущие ныне. По всей Италии и даже в его родном городе
люди
шептались о том, что Паганини будто бы убил свою жену, а потом и любовницу,
которых
страстно любил и которых без колебаний принес в жертву дьявольскому честолюбию.
Говорили, что, овладев секретами магии, он заточил души обеих женщин в свою
скрипку
знаменитую Кремону.
Близкие друзья прославленного Э. Т. А. Гофмана утверждали, что образ советника
Креспеля из новеллы "Скрипка Кремоны" автору романа "Эликсир дьявола", "Мастера
Мартина" и других очаровательных мистических историй навеяла легенда о Паганини.
Те,
кто читал новеллу, конечно, помнят историю о знаменитой скрипке: в нее
вселилась душа
и голос известной дивы, возлюбленной Креспеля, им убитой, а затем к ним
добавился
голос его любимой дочери Антонии. Очевидно, Гофман слышал игру Паганини, раз он
использовал в своем произведении такую странную и на первый взгляд
неправдоподобную историю. Однако поверить в нее заставляла необыкновенная
легкость,
с какой музыкант не только извлекал из своего инструмента какие-то совершенно
потусторонние звуки, но и вполне человеческие голоса. Подобные эффекты могли
привести публику в изумление, а наиболее впечатлительных повергнуть в состояние
ужаса. Добавьте к этому еще и то, что определенный период в юности Паганини был
окутан непроницаемой завесой тайны, поэтому самые нелепые вымыслы о нем надо
будет
признать отчасти не лишенными основания, и даже извинительными, особенно если
речь
идет о народе, предки которого имели своих борджиа и медичи в черной магии. III
В ту далекую пору телеграфа еще не существовало, а газеты выходили
ограниченными
тиражами, поэтому слава распространялась не так быстро, как ныне.
Франц не сразу услышал о Паганини, но, когда это произошло, он поклялся, что
если и не
затмит блеск несравненного генуэзца, то, по крайней мере, окажется его
достойным
соперником. Одно из двух: или он станет самым знаменитым из живущих скрипачей,
или
разобьет инструмент и покончит с собой. Подобная решимость обрадовала старого
Клауса, он довольно потирал руки, подпрыгивая на своей хромой ноге, словно
увечный
сатир, расточал ученику неуемные похвалы, льстил, убеждая себя, что делает это
во имя
святого и возвышенного искусства.
|
|
