доверить 
только двум человекам одновременно. Потом он повернулся и повел за собой мисс Х.
 и 
меня. 
Мы нырнули вслед за ним в какой-то полуподземный коридор. По нему мы прошли к 
основанию высокой приставной лестницы, которая вела в комнату под крышей. Мы 
забрались по лестнице вслед за своим провожатым и оказались в жалкой мансарде 
средней величины с голыми стенами без всякой мебели. Пол ее был покрыт густым 
слоем 
пыли, со стен обильно свисали лохмотья старой паутины. В углу комнаты что-то 
лежало. 
Поначалу я приняла этот предмет за кучу тряпья, однако куча тряпья скоро 
задвигалась, 
встала на ноги, вышла на середину комнаты и остановилась перед нами, оказавшись 

самым необычным существом, какое мне когда-либо приходилось видеть. Пол этого 
существа был явно женским, хотя решить был ли это ребенок или женщина было 
невозможно. Она была отвратительным карликом с огромной головой, плечами 
гренадера 
и соответствующей талией, однако это тело передвигалось на тоненьких, паучьих 
ножках, 
которые, казалось, физически были не в состоянии носить такую чудовищную 
тяжесть. На 
лице ее кривилась усмешка-сатира, щеки, лоб, подбородок ее были украшены 
надписями 
и знаками из Корана, написанными ярко-желтой краской. На лбу сиял 
кроваво-красный 
полумесяц, на голове была пыльная феска, а на ногах -- широкие турецкие 
шаровары, тело 
с трудом скрывал белый муслин. Это существо скорее упало, чем уселось посреди 
комнаты, и, когда ее тело коснулось прогибающихся досок, поднялось целое облако 
пыли, 
и мы стали кашлять и чихать. Перед нами была знаменитая Татмос, известная также 
под 
именем Оракул Дамаска! 
Не теряя времени на пустые разговоры, дервиш достал кусочек мела и провел 
вокруг 
сидящей девушки круг диаметром около шести футов, затем, вытащив из-за двери 
двенадцать небольших медных ламп, он наполнил их какой-то темной жидкостью из 
маленького флакона, который он достал из-за пазухи. После этого он расположил 
лампы 
симметрично вдоль магического круга. Потом он отщепил кусочек дерева от рамы 
полуразбитой двери, которая хранила следы множества подобных действий и, взяв 
большим и указательным пальцами щепу, он начал дуть на нее через правильные 
промежутки времени. Подув на нее немного, он начал шептал какие-то странные 
заклинания, потом снова дул и снова шептал заклинания до тех пор пока вдруг без 
всякой 
видимой причины на щепе не появилась искра и кусочек дерева загорелся, как 
сухая 
спичка. Затем дервиш зажег двенадцать ламп этим самовоспламенившимся огнем. 
Все это время Татмос сидела совершенно неподвижно, не проявляя никакого 
интереса к 
окружающему. Она сняла со своих босых ног желтые тапки и, бросив их в угол 
комнаты, 
она показала нам свою гордость -- по шестому пальцу на каждой скрюченной ноге. 
В этот 
момент дервиш вошел в магический круг, схватил карлицу за лодыжки и дернул ее, 
как 
будто поднимал куль с зерном. Он поднял ее за ноги головой вниз. Потом он 
отступил 
назад на один шаг и потряс ее, как обычно трясут мешок для того, чтобы улеглось 
его 
содержимое, причем делал он это легко и ритмично. Затем он начал раскачивать ее 

вправо и влево, как маятник, пока, набрав нужную скорость, он не отпустил одну 
ногу и, 
взявшись двумя руками за другую, мощным усилием начал раскручивать ее в воздухе 
как 
индийскую дубинку. 
Моя спутница в тревоге отступила в дальний конец комнаты. Дервиш все крутил и 
крутил 
живую "булаву". Она оставалась абсолютно пассивной. Скорость движения все 
увеличивалась и увеличивалась, и скоро глаз уже не успевал проследить за 
движением 
тела. Это продолжалось, пожалуй, около двух или трех минут, пока жонглер 
постепенно 
не замедлил движение, и остановившись, наконец, не поставил девушку на колени 
посредине освещенного лампами круга. Таков восточный метод гипноза в том виде, 
в 
каком он практикуется дервишами.