них. Они воздерживаются лишь от того, что может затруднить их собственные, 
заранее принятые выводы. Мы добиваемся признания и помощи не от этого класса и 
громко заявляем право смеяться над усилиями применить индуктивный метод к 
наукам, которые по своей отвлеченности никогда ему не поддадутся. К чему может, 

в самом деле, этот метод привести санскритологов и ориенталистов, пока они 
станут отвергать истолкования браминских древних книг самими браминами? Разве 
только к таким очевидным и грубым ошибкам, в какие впали ученые этнологи 
относительно тоддов. Не имея никаких данных, на которые могли бы опереться в 
своих изысканиях, кроме событий, находимых ими в так называемой Всемирной 
Истории, этнологи эти не находят ничего другого, что могли бы применить к этому 

совершенно своеобразному племени. Они забывают иногда очень кстати, что эта 
история, хотя она и величается "всемирною", все-таки составлена сама и почти 
всецело из далеко еще не доказанных гипотез, и к тому же составлена ими самими, 

то есть одними западными учеными, а кто же не знает, что наши европейские 
историки и этнологи еще полвека назад ничего не знали ни о браминах, ни об их 
громадной литературе? Несмотря на этот известный пробел во "Всемирной Истории", 

легенды и священные книги браминов отбрасываются, как всем известно, а факты, 
взятые из них, ломаются, и обезображенные, втискиваются в тесную рамку прежде 
сделанных умозаключений. Разве не давно объявлено одним из их великих 
авторитетов, что, по его мнению, факты в том виде, в каком они находятся в 
книгах браминов, - "вымыслы суеверного невежественного народа?" (см. "Histoire 
de la Litterature sanscrite", par Weber).
Оно и понятно. Факты западных ориенталистов расходятся почти во всем с фактами 
браминов. Всем нет места во "Всемирной Истории", и те или другие должны 
уступить. А кому же уступать, как не ученым пандитам, обязанным изучать 
собственную историю сквозь цветные очки гг. англо-саксонских санскритологов? 
Вот 
почему эпоха сочинения "Махабхараты" подводится чуть ли не ко времени 
мусульманского вторжения; а "Рамаяна" и "Бхагавадгита" оказываются 
современницами римско-католической Золотой Легенды.
Будь по сему. Мы же в ожидании будущего прозрения гг. ориенталистов и этнологов 

полагаем пока, что из наших трех нильгирийских рас, две - неоспоримо останки 
если не первобытных рас, то доисторических, о которых наша "Всемирная История" 
никогда и во сне не слыхивала.
 
Глава 5
 
О тоддах вообще, а о муллу-курумбах и баддагах - в частности. - Вырванная 
страничка из деяний доктора Шарко. - Факты - опасный и нелегко побеждаемый враг.
 
- Альфред Россепь-Уоллес.
 
Сколько мы успели дознаться, тодды не имеют представления о божестве и даже 
отвергают дэв (див), коим поклоняются их соседи баддаги. Поэтому, когда ничего 
подобного тому, что мы привыкли называть религией, не существует у этого 
странного племени, то говорить о его религии довольно трудно. Применять к ним в 

нашем случае пример буддистов, которые также не признают идеи о Боге, 
немыслимо: 
у буддистов есть, во всяком случае, весьма сложная философия, тогда как у 
тоддов, если какая и имеется, то о ней никто ничего не знает.
Так откуда же у них явились такие высокие понятия о нравственности, редкое и 
почти неизвестное у других более цивилизованных народов, строгое применение в 
жизненной практике всех отвлеченных добродетелей, каковы, например, любовь к 
правде, к справедливости, уважение права собственности и соблюдение раз данного 

слова? Неужели же мы должны отнестись серьезно к гипотезе одного 
миссионера-унитарианца, что тодды - допотопный остаток семейства Еноха, 
"безгрешных смертных"? Тодды, сколько мы успели открыть, имеют самые странные 
понятия и о загробном существовании. На вопрос, что ждет тодда, когда его тело 
превратится на костре в пепел, один из тералли отвечал:
- Его тело вырастет травой на этих горах и будет кормить буйволов. А любовь к 
детям и брату превратится в огонь, вознесется на солнце и будет вечно гореть в 
нем пламенем, грея буйволов и других тоддов.
Приглашенный объясниться яснее, он добавил:
- Огонь этого, - указывая на солнце, - весь состоит из огней любви.
- Но разве там горит любовь единственно только одних тоддов? - заметил его 
собеседник.
- Да, - ответил тералли, - одних тоддов, потому что всякий добрый человек, 
белый 
или черный, есть тодд; а злые не любят, поэтому там их не может быть.
И материализм, и трансцендентальный мистицизм розенкрейцеров, кусочек, 
вырванных 
из миросозерцания древних египетских иерофантов... Où la philosophie 
va-t-elle