Жизненном Принципе в его Парабрахмическом, или Универсальном Аспекте. Таким 
образом, после смерти человека или животного, жизненные проявления или 
основания кинетической энергии лишь удаляются на один из тех субъективных 
планов бытия, которые обычно не являются для нас реальными. Количество 
кинетической энергии, расходуемое в течение жизни одной определенной 
конфигурацией физиологических клеток, определяется кармой - другим аспектом 
Универсального Принципа- следовательно, когда он израсходован, сознательная 
деятельность человека или животного не может более проявляться на плане этих 
клеток, и химические силы, которые ими представлены, высвобождаются и действуют 
свободно на физическом плане их проявлений. Джива - в своем универсальном 
аспекте- обладает, подобно пракрити, своими семью формами, которые мы 
соглашаемся именовать "принципами". Ее действие начинается в плане 
Универсального Разума (махат) и заканчивается в грубейшем из планов танматры- в 
последнем из них, который является нашим собственным. Поэтому, хотя мы и можем, 
следуя философии санкхья, говорить о семи пракрити (или "продуктивных 
производных"), или же, согласно фразеологии оккультистов, о семи дживах: все же 
и пракрити, и джива - это лишь бесконечно малые абстракции, которые выделены 
только из снисхождения к слабости человеческого интеллекта. Поэтому, если мы и 
разделяем их на четыре, пять или семь принципов, то в этом довольно мало смысла.
 - Ред.
3-11 Потенциальная энергия не является энергией.
3-12 "Пять лет теософии", стр. 512.
_______________________________
КАББАЛА И КАББАЛИСТЫ3-13
в конце девятнадцатого столетия
Универсальные устремления, особенно когда их подавляют и препятствуют их 
свободным проявлениям, умирают, но возвращаются вновь с удесятеренной силой. 
Они являются циклическими, как и любой другой природный феномен, будь он 
ментальным или космическим, универсальным или национальным. Запрудите реку в 
одном месте, и вода проложит себе дорогу в другом и прорвет его подобно 
стремительному потоку.
Одним из таких универсальных стремлений, быть может наиболее сложным из них, 
является желание достигнуть неведомого; неискоренимое желание проникнуть за 
поверхность вещей, жажда знания о том, что скрыто от других. Девять детей из 
десяти разбивают свои игрушки для того, чтобы увидеть, что у них внутри. Это 
врожденное желание, и по форме оно подобно Протею. Оно вырастает из нелепого 
(или скорее предосудительного) до возвышенного, ибо оно ограничивается 
нескромным любопытством и подглядыванием в тайны своих соседей, в 
необразованном человеке, и оно распространяется в человеке культурном на любовь 
к знанию, которая, в конце концов, приводит его к вершинам науки и наполняет 
Академии и Королевские институты учеными людьми.
Но это относится к миру материи. Человек, в котором метафизический элемент 
преобладает над физическим, продвигается благодаря этому естественному 
устремлению в направлении мистического, того, что материалист предпочитает 
называть "суеверием сверхъестественного". Церковь, хотя и одобряющая наши 
устремления к священному, - конечно, лишь в определенных теологических и 
ортодоксальных направлениях, - осуждает, в то же самое время, желания в 
человеке к тому же самому, если его практический поиск отклонился от ее 
собственного пути. Память о тысячах неграмотных "ведьмах" и о сотнях ученых 
алхимиков, философов и других еретиков, которых пытали, сжигали, и убивали 
различными способами в течение средних веков, остается как вечное 
присутствующее свидетельство этого произвольного и деспотического вмешательства.

В нашем веке и слепо верящая церковь, и все отрицающая наука, выступают против 
тайных наук, хотя обе они верили в них и практиковали их - особенно каббалу - в 
совсем недавний период истории. Одна из них говорит сегодня: "Это от дьявола!", 
а другая, что "дьявол есть творение церкви и постыдное суеверие", короче говоря,
 что не существует ни дьявола, ни оккультных наук. Первая забывает, что она 
публично провозгласила менее 400 лет тому назад еврейскую каббалу величайшим 
доказательством христианских истин;3-14 вторая забывает о том, что все наиболее 
выдающиеся люди науки были алхимиками, астрологами и магами, чему 
свидетельством Парацельс, ван Гельмонт, Роджер Бэкон, и т. д. Но 
последовательность не является добродетелью современной науки. Она религиозно 
верила во все то, что ныне отрицает, и отрицала все то, во что сейчас верит, от 
кровообращения до силы электричества и пара.
Такое внезапное изменение отношения к этим двум силам не может 
воспрепятствовать естественному ходу событий. Последняя четверть нашего века 
отмечена удивительным всплеском оккультных исследований, и магия вновь ударяет 
своими могучими волнами о скалы церкви и науки, которые медленно, но верно 
подмываются и разрушаются ими. Любой человек, естественный мистицизм которого 
толкает его на поиски сочувственного взаимодействия с другими умами, удивляется,
 обнаруживая сколь большое число людей не только интересуются мистицизмом в 
целом, но и сами являются настоящими каббалистами. Река, перекрытая и 
запруженная в течение средних веков, почти бесшумно текла под землей, и ныне 
вырывается наружу, подобно неудержимому потоку. Сотни сегодня изучают каббалу, 
в то время как еще пятьдесят лет назад вряд ли можно было найти хотя бы одного 
или двух, поскольку страх перед церковью был еще тогда очень важным фактором в 
жизни человека. Но столь долго сокрытый поток ныне разделился на два течения- 
восточный оккультизм и еврейскую каббалу; традиции Религии Мудрости народов, 
которые предшествовали "падшему" Адаму, и систему древних левитов Израиля,