Для неподготовленных читателей следует упомянуть о вкоренившемся на Западе 
недоразумении относительно возможных последствий для человека, избравшего путь 
духовного возрождения (оккультизма). Несомненно, что с развитием духовных сил 
человек приобретает власть как над своей собственной природой, так и над 
окружающей его темной стихией, которая для него перестает быть темной в силу 
расширившегося знания и духовного ведения. Человек, вступивший в свет, где 
кончается его ограниченность, остается свободным: он может употребить 
расширившийся предел своих способностей и сил для себя, для служения своему 
эгоизму: это - путь налево, к разъединению и злу. Но если он эти же силы 
направит на бескорыстное служение миру, это- путь направо, к единству, к 
гармонии, с мировым законом, к добру.
"Свет на Пути" обращается к ученикам, избравшим правый путь, и только к ним 
одним.
Самые первые строки книги остаются непонятными, если не осветить их тем высоким 
духовным миропониманием, которым проникнута вся речь Учителя:
"Прежде чем очи увидят, они должны быть недоступны слезам".
"Прежде чем ухо услышит, оно должно утратить свою чувствительность".
"Прежде чем голос может заговорить в присутствии Учителей, он должен утратить 
способность наносить боль".
"Прежде чем душа может предстать пред Учителем, стопы ее должны быть омыты 
кровью сердца".
Возьмем первое положение:
"Прежде чем очи увидят, они должны быть недоступны слезам".
Что это значит? Слезы, эта "влага жизни", вызываются кажущимися диссонансами 
жизни: боль, страдание, несправедливость, одиночество, разочарование, внезапные 
радостные эмоции, все эти потрясения нашей нервной системы и нашего сознания 
вызывают слезы.
Очи - поистине те окна, через которые непросветленное сознание смотрит на 
темные стихии мировой жизни и нашей собственной природы.
Темнота - самое верное определение того отражения, которое мировая жизнь 
оставляет на очах нашей души. Отсюда - слезы. Но наступают времена, когда 
сознание расширяется, в темных стихиях забрезжится свет; он растет, темнота 
исчезает и, при занявшемся свете, сознание начинает различать выступающий из 
темноты истинный смысл явлений: тот могучий поток жизни, который стремит все 
живое к Единству, к Благу, к великой Цели. Этот поток есть сама жизнь, т. е. 
движение, стремление, бесчисленные вибрации жизни, взаимное соприкосновение 
разнородных сил и бесконечного разнообразия форм, которое вызывает и радость и 
страдания, все признаки и степени развивающегося сознания. Но физическая 
объективная жизнь - не более как арена опыта, внешний покров того потока, 
который дробит, размывает, дифференцирует "жизнь-сознание", пока не вынесет его 
к конечной цели: к Самосознанию и Единству.
Так смотрит мудрец на жизнь. И глядя так, он научается отделять свое истинное Я 
от стремительного потока жизни; он начинает смотреть на свое личное 
существование как на орудие глубоко важных переживаний и научается отделять 
свое Я от этого орудия, приучает себя смотреть со стороны на все страдания, 
радости и испытания как свои, так и окружающей жизни. Потрясения, обиды и 
страдания перестают мучить его. Окна его души светлы и чисты. Очи, неомрачаемые 
слезами, прозревают для явлений высших, потусторонних миров.
Но это состояние - не то настроение безучастия и сухости, которое соединяется в 
нашем представлении с образом мудреца.
Вспомним, что самые высокие подвижники христианства, которые поистине умели 
вместить в сердце свое страдания мира, были непоколебимы, смотрели с светлым 
упованием на "пути Божии", и в душе их, несмотря на все ее чуткое сочувствие 
скорбям, сохранялась тишина.
Второе положение: "Прежде чем ухо услышит, оно должно потерять свою 
чувствительность".
Что это значит?
Как очи можно сравнить с окнами человеческой души, так же верно сравнение уха с 
той дверью, через которую мятежный шум временной жизни врывается во внутреннюю 
крепость человеческой души, достигая до его истинного Я.
Его истинное Я - по миропониманию восточной философии - та вечная сущность, 
ради развития которой до полноты самосознания и создан весь объективный мир. 
Несмолкаемый шум жизненного потока, его кажущийся разлад, стоны страдания и 
крики радости, врываясь в открытые двери души, смущают дух человека, нарушают 
тишину, которая необходима для высшего разумения. Суметь закрыть двери души так,
 чтобы дух не смущался шумом жизни, суметь различить во всех этих разрозненных 
и мучительных звуках общую благую гармонию - вот внутренний смысл второго 
правила. Не только обиды, резкие слова и несправедливости, обращенные лично к 
ученику, должны сделаться нечувствительными для его слуха, но и весь кажущийся 
разлад земной жизни не должен нарушать его равновесия. Он должен понять шум 
потока и уметь разбирать в нем не отдельные крики и стоны, а общий смысл 
великого слова Жизни.
И тогда в тишине, которую ученик должен приобрести, усвоив первое правило, 
начнет раздаваться тихий голос: сперва очень тихий, очень неуловимый, настолько 
неуловимый, что вначале он кажется дуновением мечты. Если ученик сумеет 
разобрать этот голос и начнет понимать его речь, тогда он вступил на путь, его 
высшее Я пробуждено.
Эти две ступени пути - скорее отрицательные, т. е. они заставляют ученика 
выступить из существующего уровня человеческой жизни; две следующие ступени- 
активные шаги в иные, потусторонние условия существования.