| |
малейшего сходства между этою физиономией чистокровных негров и каким-либо из
будд даже в Сиаме или в Тибете, где, при монгольских лицах с широкими скулами и
такими же широкими носами, у всех этих идолов, однако, гладкие, совершенно
прямые
волосы. Этот неожиданный и нигде не находимый в Индии африканский тип приводит
антиквариев в полное смущение. Недаром археологи избегают говорить об этих
замечательных пещерах, так как после насикских пещеры енкай-тэнкайские для
современных антиквариев настоящие Фермопилы.
Мы проехали Малеганв и Чикалвал, где осматривали чрезвычайно любопытный и
весьма
древний храм джайнов, снаружи построенный без малейшего цемента из сложенных
квадратных, так аккуратно и тесно прилаженных камней, что даже тонкое лезвие
ножа не
проходит между ними; внутри храм украшен великолепной резьбой. Вернувшись в
Тхальнер, мы отправились прямо в Гхару. Там, для того чтобы посетить
великолепные
развалины старинного, когда-то укрепленного города Мaнду, находящиеся в
двадцати
милях к северо-востоку, нам пришлось опять нанимать слонов. На этот раз мы
доехали
благополучно и скоро. Упоминаю об этом месте, так как оно связано в моих
воспоминаниях с одним из самых замечательных когда-либо виденных мною зрелищ,
относящихся к той ветви многочисленных сект Индии, что обыкновенно называют
"чертопоклонством".
Мaнду расположен на хребте гор Виндии около 2000 футов над уровнем моря. По
уверению Малькольма, этот город был построен в IV веке по Р. Х. (в 313 году) и
долго был
столицей индусских раджей Дхары. Историк Фириштах указывает на Мaнду как на
резиденцию Диливара хана Гхури, первого царя Мальвы, процветавшего от 1387 до
1405
года. В 1526 году город был взят приступом Багадур-шахом, царем Гуджератским, и
затем
снова взят обратно в 1570 году Акбаром, имя коего и год его посещения вырезаны
на
мраморной доске над главными воротами.
Странное чувство, должно быть схожее с тем, которое овладевает иными особами
при их
первом посещении Помпеи, охватило нас при самом входе в этот огромный,
пустынный,
называемый туземцами "мертвым" город. По всему видно, что некогда Мaнду был
одним
из самых обширных городов Индии. Городская стена - тридцать семь миль в
окружности,
по измерению, сделанному в 1852 году. В этом бесконечном пространстве тянутся
улицы
на целые мили; по обеим сторонам стоят разрушенные дворцы, валяются мраморные
колонны. Из-за развалившихся гранитных стен зияют провалы подземных покоев, в
прохладном полумраке которых проводили жаркие дни султанши. Далее разбитые
ступени, засохшие танки, безводные резервуары, бесконечно длинные дворы,
мрамором
выложенные помосты и поломанные арки величественных портиков. Все это заросло
вьющимися растениями и кустами, ныне скрывающими берлоги диких зверей. Высоко
над
развалинами торчат там и сям полууцелевшие стены мраморных и гранитных дворцов,
пустые окна которых, широко тараща безглазые впадины под густою бахромой
вековых
чужеядных растений, как бы хмурятся на назойливых, нарушивших их покой
пришлецов.
А еще далее, там, в самом центре развалин, из разбитого сердца опочившего
города, из
широкой богатырской груди, в которой когда-то бушевало столько страстей,
столько
жизни, выросла целая кипарисовая роща...
Казалось просто невероятным, чтобы город, который еще в 1570 году назывался
Шадиабад, "обителью счастья", и в несчетный раз описанный и упоминаемый
францисканскими миссионерами Адольфом Акуавива, Антарио де Монсеротти,
Энрикесом и другими лицами посольства, отправленного с тот самый год из Гоа к
Могульскому правительству за разными привилегиями, один из величайших городов
того
времени в целом свете, с великолепными улицами и роскошью, удивлявшею даже
самые
роскошные дворцы того периода в Индии, - чтобы тот город был этими самыми
развалинами, на которых мы насилу могли отыскать чистое место для палатки.
Наконец,
из опасения диких зверей, мы решились разбить ее в единственном, почти
неповрежденном здании Джами-Масжид, или "Соборной мечети", возвышающемся на
гранитной платформе, ступеней на двадцать пять выше площади. Ведущая сюда
|
|
